Мир приключений 1988 г.

— С Земли, — преспокойно ответил незнакомец. И улыбнулся. — Сейчас я скажу тебе такое, что тебя очень удивит: я взял тебя на свой галактоид по трем причинам. Во-первых, потому, что ты — будущий очень крупный ученый. Именно тебе суждено сделать переворот в науке от примитивных методов космоплавания к принципиально новой технике использования сверхпространства…

Карен смотрел на него, онемев от удивления, и не мог понять, шутит он или говорит серьезно.

— Во-вторых, потому, что ты… — Незнакомец сделал паузу, выразительно посмотрел на него сверху вниз и продолжил: — Мой прадедушка.

— Что-о-о?! — прямо-таки взревел Карен, вскакивая с места. — Я-ваш пра…дедушка?! — Но тотчас покраснел от обиды. — Издеваетесь надо мной? Мне десять лет. А вам…

— И в-третьих, — будто не слыша его, сказал тот: — Мое имя тоже Карен. И назвали меня так в честь тебя.

— В честь? — озадаченно проговорил Карен. — Как это, «в честь»?

— А ты еще не догадался? Мы из будущего. Нас с вами разделяет каких-нибудь сто лет. И не кто-нибудь, а именно вы, ваше поколение, которое сегодня еще сидит за школьной партой, заложит основы для создания не только самих «летающих тарелок», но и способов перемещения их во времени.

— Значит, вы прилетаете к нам из будущего, а вовсе не из космоса?

— Ты разочарован?

— Я не могу поверить. Не могу как следует понять, — растерянно признался Карен.

— Поверить действительно трудно. Мы и сами еще не бчень к этому привыкли.

— Всего через сто лет на Земле научатся делать такие аппараты?

— И даже чуть раньше. Мы их постоянно совершенствуем.

— Здо-ро-во… — задумчиво проговорил Карен. — Но как вы обо мне узнали? Как нашли меня… маленьким? Неужели все-таки двойник…

— Так ведь в наших венах течет одна кровь, и связь наших… двойников, как ты называешь, никогда не прекращается.

— А вы называете их как-то иначе?

— Видишь ли, человек — существо сложное. Он не только то, что мы видим и слышим. Одна его часть ходит по земле, живет, радуется, грустит, любит. А другая… Все мы — дети космоса, и наши связи с ним гораздо сложнее, чем мы сами можем предположить. Двойник человека — как бы его второе, космическое «я». Он знает, что было и будет, у него уже есть весь тот опыт, которым тебе только предстоит овладеть. И если тебе суждено стать выдающимся математиком, так, можешь поверить, этот математик уже сейчас живет в твоем двойнике. Иначе как бы я нашел тебя среди миллиардов жителей Земли?

— А… двойник еще заговорит со мной?

— Не думаю. Двойники редко так открыто проявляют свое присутствие. Разве что раз в семьдесят шесть лет.

— Почему именно в семьдесят шесть? — не понял Карен.

— Взгляни в иллюминаторы!

Карен послушался и… замер от неожиданности. В крайнем иллюминаторе показалось ярко сверкающее пятно овальной формы. Оно быстро перемещалось… («Вдоль горизонта», — сказал бы Карен, но на горизонт тут рассчитывать не приходилось.) Вскоре пятно переместилось от первого иллюминатора к четвертому, протянув через все четыре широкий пылающий хвост. Карен вскочил с кресла и прижался к стеклу. Зрелище было удивительное, ни на что не похожее. Ослепительно яркое тело и непостижимо длинный огненный хвост, перечертивший все видимое пространство.

— Вот она какая, комета Галлея! — сказал Карен, не отрывая взгляда от уносящейся прочь космической гостьи. — Я видел ее рисунки, фотографии. О ней много говорили по телевидению.

— Молодец, мальчик, это именно она, — одобрил человек в зеленом комбинезоне. — Она-то и посещает нас раз в семьдесят шесть лет, подходя так близко к Земле, что создает магнитные возмущения в ее магнитосфере. А это в свою очередь вызывает разного рода аномалии. Сегодня она подошла особенно близко, это и позволило нам с тобой встретиться. Но только что мы проводили ее в обратный путь. Теперь Земля успокоится, и все встанет на свои места.

— Как жаль, что все встанет на свои места, — вздохнул Карен. — Скажи, ты не отнимешь у меня память обо всем том, что со мной произошло? Было бы ужасно обидно.

— Не отниму, — улыбнулся тот. И свет этой улыбки показался Карену ярче и теплее сияния ледяной путешественницы, умчавшейся в пустоту.

— Земля! — крикнул он, снова бросаясь к иллюминатору. И тихо, из-за перехватившего горла волнения, повторил: — Земля…

Она показалась ему брошенным на произвол судьбы глобусом с отломленной подставкой, на котором забыли начертить меридианы и параллели, забыли вонзить через полюса стальную ось с пластмассовыми наконечниками.

— Смотри, мальчик, смотри, как выглядит твой дом со стороны, — вдруг очень торжественно заговорил хозяин галактоида, поднимаясь с кресла и подходя вплотную к иллюминатору. — Она похожа на космический корабль, который, вращаясь, несется по своей вечной орбите со скоростью… Как ты думаешь, с какой скоростью мчится Земля вокруг Солнца?

— Я не знаю, — признался Карен.

— Ее скорость огромна. Почти тридцать километров в секунду. А ну-ка посчитай, сколько это будет в час?

Карен некоторое время сосредоточенно шевелил губами, потом сказал, дивясь полученной цифре: