Мир приключений 1988 г.

Вот как похвалил Рыжика Редактор Отдела. Но и это еще не все! Репортаж из Западной Сибири был признан лучшим материалом номера, после чего Рыжика принял Самый, Самый Главный Редактор. А на другой день вывесили приказ, из которого следовало, что литературный сотрудник Солдатов И. Н. с такого-то числа назначается старшим литературным сотрудником с соответствующим повышением зарплаты. По этому поводу Рыжик со своими друзьями и Щеном побывали в кафе «Синяя птица», где за Щена поднимали стаканы с фруктовыми коктейлями и называли его выдающимся щенком современности… Пирушка закончилась рано, поскольку завтра с утра предстояла летучка, к которой всем присутствующим надлежало готовиться.

— Ну что ж, — сказал Рыжик, когда они вышли на улицу. — Раз ты у нас сегодня герой, я должен исполнять все твои желания. В кафе тебе перепало мало, и потому мы пойдем сейчас в кулинарию. Чего бы ты хотел? Слоеный пирожок с мясом? Или парочку бифштексов?

— Я хочу того, чего хочешь ты, — туманно ответил Щен.

— А чего хочу я? — удивился Рыжик.

— Ты хочешь рассказать Лиде про мои подвиги.

— Да? — переспросил Рыжик и молчал так долго, что Щен на ходу поднял голову и заглянул ему в лицо.

— Но ведь мы не знаем ее адреса.

— Журналисты могут узнать все, если захотят, — наставительно молвил Щен.

— Может быть, — пробормотал Рыжик и, остановившись, достал из кармана записную книжку.

Он долго листал ее, потом вошел в телефон-автомат и снял трубку. Щен примостился у его ноги.

— Здравствуйте, — сказал Рыжик таким странным, охрипшим голосом, что Щен удивленно повел ушами. — Можно попросить Лиду Лебедеву? В больнице? А что с ней? И давно? Как туда проехать? Минутку, повторяю: первая городская, третье терапевтическое, палата семь. Да, ее знакомый. Конечно, спасибо.

Он повесил трубку и стоял, прислонившись к стене. Щен тревожно тявкнул.

— В больнице, — сказал Рыжик. — Двусторонняя пневмония… положение тяжелое. Сейчас я отведу тебя домой и поеду туда.

— Возьми меня с собой! — взмолился Щен. — Она так обрадуется, что ей сразу станет легче!

— Но собак не пускают в палату!

— А ты посади меня в сумку и задерни «молнию». Оставь только щелочку. Я выгляну, и она засмеется!

Поколебавшись, Рыжик рассовал по карманам бумаги, усадил Щена в сумку и влез в автобус. Щену было жарко, душно, хотелось пить, но мысль, что он скоро увидит Лиду, была так прекрасна, что остальное по сравнению с ней не имело значения…

Больница помещалась в огромном многоэтажном корпусе, построенном в виде буквы «П». В вестибюле Щену ударил в нос какой-то странный плотный и тяжелый запах. Это был запах Беды, и Щену стало от него не по себе. Шерсть его вздыбилась, ноздри задрожали, он тихонько заворчал, но Рыжик предостерегающе постучал пальцем по сумке, и Щен затих.

Лифт вознес их наверх, потом Рыжик быстро прошел по коридору, который в глазах Щена слился в сплошную серую полосу, спросил что-то у сидевшей за столом женщины в белом халате и снова зашагал. Скрипнула дверь. Рыжик остановился на пороге и негромко сказал:

— Здравствуйте, Лида.

Услышав, что Лида здесь, Щен, забыв об осторожности, высунулся в щель и увидел небольшую комнату, широкое окно и две кровати с тумбочками. На одной сидела женщина в яркой пижаме, а на второй, разметавшись под одеялом, лежала Лида с очень красным лицом и ярко блестевшими глазами. Глаза были какие-то неживые, будто стеклянные, и Щену стало страшно. Наверное, Рыжику тоже, потому что он коротко вздохнул, как всхлипнул. Лида услышала, взглянула, и стеклянные глаза ее вдруг утратили свою неподвижность.

— Это я, — сказал Рыжик, подходя к кровати и осторожно дотрагиваясь до ее тонкой, горячей руки. — Как вы себя чувствуете?

— Жарко, — прошелестела Лида, не отрывая глаз от Рыжика. — А… где Щен?

— Я здесь! — крикнул вдруг Внутренним Голосом Щен так громко, что Лида ойкнула, улыбнулась растрескавшимися губами и попробовала приподняться, но тут же откинулась на подушку.

— Да что ж это такое? — всполошилась соседка, дородная женщина, которая в своей зеленой с черным пижаме напоминала несколько арбузов, поставленных друг на друга. — Доктор строго-настрого приказал лежать, а ты вертишься! Вы бы, молодой человек, чем зря тревожить больную, лекарство ей достали дефицитное!

— Какое лекарство? — спросил Рыжик, наклоняясь к Лиде.

— Цитарин, что ли… или ципарин… Пойдемте, я вас к врачу провожу, он все объяснит! — И, наклонившись к Рыжику, шепотом добавила: — Плоха ведь она, совсем никуда!

Лида, наверное, услышала, потому что вдруг сразу сникла. Рыжик подавил в себе желание зажать соседке рот.

— Проводите, — сказал он и быстро поставил сумку за стулом, у самой постели Лиды. — Я сейчас, ладно? А вы тут пока…

Лида молча кивнула. Едва соседка с Рыжиком вышли, Щен, ободрав себе бок о «молнию», мгновенно выбрался из сумки и прыгнул на одеяло. Лида стала нежно гладить его пушистую шерстку, а Щен лизал ей лицо, и каждый раз Лиде казалось, что ее овевает прохладный ветерок… Был час посещений, врачи и сестры в палаты не заглядывали, но Щен мгновенно сообразил, что В случае чего можно будет шмыгнуть под кровать…