МИР ПРИКЛЮЧЕНИЙ 1989. Ежегодный сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов

Пыхтел, сверкая никелем, новенький пресс явно импортного происхождения, из-под него неумолимой чередой сыпались в большую корзину какие-то детали. В просторных емкостях булькали красители, коротко прыскал пульверизатор, за перегородкой гудели комарами сверла. Перед большим столом посередине сидели человек семь-восемь мужчин и женщин, они, как я понял, занимались сборкой готовой продукции. Едва мы успели осмотреться, как рядом с нами словно из-под земли выросла миловидная женщина с улыбкой, которая была не столько гостеприимной, сколько натянутой.

— Начальник цеха, — отрекомендовал ее нам Бегвая, а ей сообщил: — Товарищи из министерства интересуются вашей работой.

Поняв, кажется, что это не ревизия, начальник цеха улыбнулась естественней и сказала:

— Пойдемте, я вам все покажу. В этом цехе у нас делают солнцезащитные очки. Стараемся следить за модой. — Она взяла одну пару, протянула нам: — Видите, и форма, и расцветка — все как в последних импортных журналах. Отдыхающие покупают их с большим удовольствием, прямо расхватывают. Давайте перейдем в следующий цех.

В следующем цехе делали волосодержатели в виде огромных цветастых бабочек, заколки для волос, веера. В соседнем — «пекли» клипсы, серьги, штамповали ажурные пляжные сумки. Еще дальше затейливой конфигурации ткацкий станок плел из разноцветных капроновых нитей плотную рогожку — здесь шили модельную летнюю обувь.

При очередном переходе из цеха в цех я поотстал и тихонько спросил Бегваю:

— Послушайте, что за бред?! Ширпотреб должен ведь изготовляться из отходов производства! Это что — все отходы ремзавода?

Валерий тонко усмехнулся:

— В этом и есть самая загвоздка. Потом все объясню…

Он догнал миловидного начальника и попросил:

— Покажите нам, пожалуйста, склад сырья.

Вероятно, Бегвая знал, чем поразить мое воображение. И добился результата. Я, не веря своим глазам, смотрел на горы мешков в фирменной упаковке, на которых крупными буквами было написано: «Союзхимэкспорт. Полиэтилен высокого давления. Вес нетто 25 кг». А чуть ниже — Знак качества

Мы распрощались с повеселевшей начальницей цеха и вышли за ворота.

— Насмотрелись? — поинтересовался Бегвая. — А теперь небольшой комментарий. Как видите, ширпотреб имеется, а отходы никакие не нужны. Продукция изготовляется из самого высококачественного сырья. Собственно говоря, это совершенно самостоятельное предприятие, ремонтный завод — всего лишь крыша. Так же, как эта милая женщина — всего лишь подставное лицо.

Мы сели в машину.

— Некто решил проявить инициативу, — продолжал Валерий, — сам при этом оставаясь в тени. Надо полагать, при организации этого цеха большие суммы перешли из рук в руки, но это нам еще предстоит уточнить. Не за красивые глаза поступает сюда все это дефицитное сырье. Но вот что интересно: сырье поступает не только по накладным, есть и «левое». Из «левого» сырья изготавливается, само собой, «левая» продукция. Поскольку товар расхватывается быстро (модно, красиво, они очень ревниво следят за модой — в этом залог успеха), то на место раскупленного товара по тем же накладным завозится неучтенная продукция. Этот некто, проявивший инициативу, вместе со своими людьми гребет деньги лопатой. Но мы их пока не трогаем, хотим до конца изучить все связи, все каналы получения сырья и сбыта товара.

— И этот некто… — начал Гольба.

— Человек, который оформлен здесь якобы рабочим, но на самом деле заправляет, по нашим наблюдениям, всем бизнесом. Его зовут Харлампий Матуа.

«ДЯДЕНЬКА, КУПИ КИРПИЧ!»

Епифанов встретил нас вопросительным взглядом, Гольба коротко, но значительно кивнул:

— Да, у него вполне могли быть такие деньги. И его было на чем прижать.

— Отлично, отлично! — потер руки Никита. — Я его как раз попросил зайти, сейчас он должен явиться.

В дверь постучали. На пороге стоял Харлампий Матуа собственной персоной и испытующе оглядывал нашу компанию.

— Проходите, садитесь, — предложил Епифанов. — У нас к вам, Харлампий Джемалович, всего один вопрос. Но сначала небольшое сообщение, быть может, оно поможет вам сориентироваться в обстановке. Сегодня утром родители остальных обыгранных Зазой Квицинией мальчиков уже дали следователю прокуратуры письменные показания о том, как Сергей Каличава требовал у них отдать деньги, объявив, что переводит долг племяннику на себя. Так что, думаю, с этим гражданином скоро наступит полная ясность. Хочу предупредить: у нас сейчас не допрос, так что вы имеете право и не отвечать. Отвечать вы должны будете только у следователя. Но все-таки вот наш вопрос: сколько в действительности проиграл ваш сын?

Матуа смотрел перед собой, ничего, кажется, не видя. Потом решился и сказал с некоторым даже вызовом:

— Двадцать семь тысяч рублей, чего уж скрывать…

— А не припомните ли вы, в каких купюрах вы отдали деньги?

— Почему не помню? Десятками…

— Спасибо, — поднялся во весь свой огромный рост Епифанов. — Можете идти.

И только когда дверь за Матуа закрылась, он перевел на нас откровенно ликующий взгляд.

— Ну вот и мотив убийства наконец полностью прояснился! — воскликнул он.