Мир Приключений 1990 г.

Он, Олле, разбирается в животных, камни — хобби воспитателя Хогарда, знаменитого спелеолога. Олле вздрогнул, увидев Хогарда неподалеку в свите премьер-министра, улыбчивого, вежливого и равнодушного. Гром тоже огляделся, вильнул хвостом. Олле положил руку ему на голову: не надо, здесь Хогард чужой. Чистокровный дог, мутант в первом поколении, огромный, покрытый блестящим непроницаемым черным мехом, Гром снова послушно двигался рядом, мелко переступая на толстых, как у тигра, лапах и сдерживая жажду движения. Взгляды гостей останавливались на этом звере, казалось, едва укрощенном. И Олле и его пес смотрелись словно не от мира сего…

Спускаясь по родонитовой лестнице, Олле коснулся большим пальцем основания мизинца и тем самым включил передатчик. Тридцать минут — трансляция ведется в реальном времени, — и запись тайных переговоров будет в распоряжении Нури. Только вот что он с этим материалом делать будет… Только бы Гром не стал общаться с Хогардом… Хотя отговорку всегда можно найти: “Хогард оттуда, я оттуда, могли встречаться. Ну а пес тоже…”

Места за столами были расписаны. Пророк Джон прочел краткую молитву, благословил трапезу и закончил цитатой из Экклезиаста: “И похвалил я веселие, потому что нет лучшего для человека под солнцем, как есть, пить и веселиться: это сопровождает его в трудах во дни жизни его”. Гостей, похоже, бог аппетитом не обидел, едят вовсю. Хотя, с другой стороны, у Джольфа Четвертого еда и напитки без примеси синтетики. Здоровый мужик пророк и всегда к месту цитирует Священное писание. А премьер мелковат, но бодрится и спину держит.

Ложа, скорее, возвышение, крытое пестрыми шкурами; в креслах за круглым столом с напитками Джольф Четвертый, генерал Баргис, премьер-министр и пророк. Гости, в основном мужчины, пониже на траве за расставленными двумя дугами столиками — сколько их здесь, сотни две будет? И охраны не менее тридцати лбов. Ничего себе компания. Олле отмечал все это, думая об одном: еще пятнадцать минут — и трансляция будет закончена… Хогард тоже под навесом для почетных гостей и вертит двухстволку, хрупкую в его громадных ладонях, рассматривает поблескивающее бриллиантами цевье и, похоже, прячет растерянность. Ну да, слуги вручили ружья каждому гостю.

Джольф взял в руки старинный, инкрустированный золотом мегафон: ружья — его подарок мужчинам… Конечно, охоты больше нет, такие времена. Но для дорогих гостей и соратников… Он, Джольф, обеспечивает возможность показать свое искусство в стрельбе по живой цели. Экзотическое развлечение, не правда ли? Патроны розданы?..

Где, в каком зоопарке был похищен пятнистый хищник или у Джольфа есть собственный зоопарк, не учтенный в регистре Совета экологов?

Цепь скользила по тросу, зверь мог двигаться вдоль троса и метров по пять в стороны. Леопард сначала прижался к сетчатой ограде загона, шипя и скалясь. Электрический удар отбросил его от ограды. Кто-то засмеялся в тишине:

— Шеф, я уложу его!

Хлестнул выстрел. Зверь метнулся в сторону и упал, опрокинутый цепью, вскочил, молча кинулся к стрелявшему. Почти в упор грянули выстрелы. Шипя, кашляя кровью, леопард еще несколько минут, расстреливаемый с двух сторон, метался на своей привязи, пока не упал бездыханный. Страшно рыкнул Гром, потом тонко заскулил, почуяв на голове руку Олле.

— Пластиковые пули, — пояснил Джольф и повернулся к пророку. — Иначе никакого удовольствия. Но вы, отец мой, не стали стрелять.

— Не убий! Шестая заповедь.

— Не первая? — Джольф улыбнулся стылой улыбкой. — Мне тоже, знаете, вид крови неприятен.

Премьер-министр облизнул губы.

— Ерунда! — Генерал переломил ружье, вложил патроны. — Охота — занятие для настоящих мужчин. Не для постников и трезвенников, не про вас будет сказано, святой отец.

“Что ты знаешь об охоте, жирный скот?” — мельком подумал Олле. Взгляд его был неподвижен, на лице застыло выражение отвращения, он не умел, да и не желал скрывать свое отношение к происходящему. Люди! Не лучшие представители рода человеческого собрались здесь у Джольфа, но разве можно было представить столь густую концентрацию подонков! Они находят удовольствие в убийстве — этого Олле не мог ни понять, ни принять. То, что происходит здесь, — распад личности, нравственный стриптиз, и, поразительно, они не испытывают неловкости один перед другим. Они ведут себя как ненормальные. Олле, охотник Олле никогда не пользовался оружием, хотя отловил для института десятки хищников из тех, что уцелели в горах и пустынях и неминуемо должны были погибнуть, если бы их не переселили в какой-нибудь из лесных массивов Института реставрации. Метод Олле был прост: выследил, догнал, связал. Сеть. В крайнем случае укол со снотворным. Стрелять в беззащитного — это повергло Олле в смятение, казалось противоестественным.

За оградой труп леопарда утащили в загон. Пони, напуганные выстрелами и запахом крови, сбились стайкой в углу. Джольф взял мегафон.