Мир Софии

— И тогда все галактики снова соберутся в центр?

— Да, ты поняла правильно. А что произойдет дальше?

— По-моему, новый взрыв, который опять приведет к расширению Вселенной. Ведь законы природы будут действовать все те же. Так образуются новые звезды и новые галактики.

— Совершенно верно. В общем, что касается будущего Вселенной, астрономы видят для нас две возможности: либо она будет расширяться до бесконечности, так что расстояния между галактиками будут расти, либо Вселенная начнет сжиматься. Решающую роль для выбора того или иного процесса играет тяжесть, или масса, всей Вселенной. А ее астрономы пока сколько-нибудь точно определить не могут.

— Но если Вселенная настолько тяжелая, что когда-нибудь начнет сжиматься, тогда, может быть, она уже много раз сжималась и снова расширялась?

— Такой вывод напрашивается сам собой, однако тут нить рассуждений раздваивается. Можно ведь допустить, что расширение Вселенной происходит только в этот раз. А если оно будет продолжаться до бесконечности, тогда тем более актуальным становится вопрос о том, как все это началось.

— Да. Как возникла материя, которая затем взорвалась?

— Человеку верующему естественно было бы рассматривать «большой взрыв» как миг творения. В Библии ведь написано, что Бог сказал: «Да будет свет!» Ты, наверное, помнишь, что Альберто указывал на «линейное» понимание истории христианством. Так что с точки зрения христианского «сотворения мира» резоннее считать, что Вселенная будет расширяться и далее.

— И что?

— На Востоке преобладает «циклический» взгляд на историю, при котором история вновь и вновь повторяется. В Индии, например, существует древнее учение, согласно которому мир то расширяется, то опять сжимается. Происходит смена так называемого «дня Брахмы» «ночью Брахмы» [62] — и обратно. Разумеется, такое мировоззрение лучше сочетается с идеей о том, что Вселенная расширяется, потом сжимается и снова расширяется, повторяя бесконечный «циклический» процесс. У меня перед глазами возникает огромное космическое «сердце», которое все бьется, бьется и бьется…

— Обе теории кажутся мне одинаково непостижимыми и одинаково интересными.

— Их можно сопоставить с извечным парадоксом, над которым в свое время ломала голову София: либо Вселенная существовала всегда, либо она вдруг возникла из ничего…

— Ой!

Хильда схватилась за лоб.

— Что случилось?

— По-моему, меня укусил овод.

— Помяни мое слово, это Сократ пытается пробудить тебя от спячки…

София с Альберто сидели в красном спортивном автомобиле и слушали, как майор рассказывает Хильде о Вселенной.

— Ты обратила внимание, что мы поменялись ролями? — спросил через некоторое время Альберто.

— Кто с кем?

— Раньше они слушали нас, а мы не могли их видеть. Теперь мы слушаем их, а они не могут видеть нас.

— И еще одно отличие…

— Какое?

— Поначалу мы не знали о другом мире, в котором живут Хильда и майор. Теперь они не знают о нашей действительности.

— Сладкая месть.

— Но майор мог вмешиваться в наш мир…

— Наш мир был целиком в его руках.

— Я не оставляю надежды, что и мы сумеем вмешаться в их мир.

— Нет, ты все-таки неисправима. Неужели ты не помнишь кафе? Я видел, как ты билась с этой бутылкой кока-колы.

Некоторое время София сидела молчком, обводя глазами сад и краем уха слушая рассказ майора о «большом взрыве». Само это выражение подсказало ей одну мысль.

Она завозилась на сиденье.

— Что такое? — спросил Альберто.

— Ничего.

София открыла бардачок: там лежал разводной ключ. Она схватила ключ, выпрыгнула из машины и, подойдя к качелям, стала прямо против Хильды и ее отца. Сначала София попыталась поймать Хильдин взгляд, но это было бесполезно. Тогда она занесла ключ над головой и опустила его на лоб девочки.

— Ой! — вскрикнула Хильда.