Мир тесен

– Классно у тебя получается, – первый вошел в комнату, – я думал запись. Меня Саша зовут, можно Шура, как тебе больше нравится. – И протянул руку.

– Ирина, – тихо сказала хозяйка, пожимая ее.

Илья прошел в комнату, держа мать за руку, в глазах у которой стояли слезы.

– Знакомься, Ирина, – это наша мама-Катя, – сказал Илья, не зная как продолжить.

Мать протянула свою руку навстречу руке Ирины и тихо спросила:

– Можно я тебя обниму?

– Можно! – ответила Ирина, подходя ближе.

Они обнялись и заплакали уже вместе. Одна от радости что, наконец, видит дочь, вторая, что рано потеряла мать, которая была ей все это время так нужна. Илья тихонько подвел их к дивану и усадил на него. Мужчины вышли из комнаты, не закрывая за собой дверь.

– Не надо плакать, – поглаживая мать по плечу, говорила успокоившаяся Ирина, все хорошо, успокойтесь. Теперь мы все вместе.

– Дай, я на тебя посмотрю, – вытирая слезы тыльной стороной ладони, говорила мать. – Где – то платок был. – Всхлипнула и продолжала, – какая ты взрослая, красивая девочка. Прости меня, доченька моя. – Слезы опять покатились по щекам.

– Мне не за что вас прощать, – поглаживая ее руку, говорила Ирина. Рука была мягкая и теплая.

– Главное ты нашлась. Я понимаю, тебе будет трудно меня принять в таком возрасте сразу. Зови меня как тебе удобно, по имени, отчеству. Я не буду тебе докучать лишний раз, но мне будет приятно встречаться с тобой, общаться, может, чем помочь. Время расставит все по своим местам. Согласна?

Мужчины, услышав голоса вместо плача, толпясь, вошли в комнату. Илья вернул Ирине ее фотографии, переданные отцом.

– Всемирный потоп отменяется? – весело спросил Санька.

Женщины улыбнулись сквозь слезы. Леонид Яковлевич, не проронивший за все это время ни слова, очень переживавший за жену, протянул ей платок.

– Ты как Катюша? – ласково спросил он. – Дочь не расстраивай, ей теперь только радоваться надо.

– Все хорошо, Леня, – она взяла платок, – а где мальчики?

– Мальчики на кухне, – вместо отца ответил Санька, – готовят пир по случаю воссоединение семьи.

Волнение, которое испытывали по разному, но все, постепенно улеглось, уступив место радости, ожиданию, надежде. За столом прошла и напряженность. Мать и дочь так и остались сидеть на диване, к которому приставили столик, а мужчины сели вокруг на табуреты. Выпив вина и поужинав, принесенным из квартиры Гриневичей салатом и пловом, за разговорами, принялись за чай с тортом. Часа через два мужчины засобирались домой.

– Можно я останусь с тобой? – спросила не уверено Екатерина Ивановна Ирину.

– Конечно, можно. Оставайтесь, – ответила ей Ирина, и обняла ее. Они беседовали до полуночи. Екатерине Ивановне было интересно все знать об Ирине. Она задавала вопросы и внимательно слушала, все время смотрела на дочь. Рассматривали те немногие фотографии, которые Ирина привезла с собой, когда Ирина сказала:

– Вы так похожи. Смотрите, – она положила семейное фото Гриневичей и своей семьи рядом. – Женщины действительно были чем-то похожи. Обе светловолосые, с косами, уложенными «короной» вокруг головы и сдержанными улыбками на лице.

– Можно я прилягу? – робко спросила Екатерина Ивановна, – а ты посиди со мной рядышком еще немного.

Ирина принесла подушку и одеяло, помогла удобно устроиться на диване и присела рядом.

– Хотите, я расскажу вам об отце моего ребенка? – спросила робко Ирина и, получив согласие начала с самого начала знакомства с Сергеем.

Закончив говорить, не раз тайком вытирая слезы, она прислушалась к дыханию Екатерины Ивановны.

– Я не сплю, Ириша. Ты должна написать ему и рассказать все. Он отец и имеет право знать, какое бы он не принял после этого решение, – сказала она сонным голосом.

– Засыпайте. Спокойной ночи. – Пожелала Ирина и пошла к себе, оставив неяркий свет в прихожей включенным.

Сегодняшний день и ее вымотал изрядно. Уснула она мгновенно, лишь только голова коснулась подушки. Спала спокойно и крепко без сновидений. Пробуждение было столь же быстрым, как и засыпание. Вспомнив вчерашний день, подумала – «Как она там? Как мне ее называть?» Перебрав все варианты, остановилась на самом верном варианте – мама-Катя. Встав с кровати и убрав за собой постель, Ирина тихонько прошла в прихожую, подошла к двери комнаты и прислушалась.

–Ты проснулась, Ирина? – тихо спросила Екатерина Ивановна.

– Вы тоже уже не спите? – Ирина вошла в комнату, подошла к дивану. – Доброе утро. – И поцеловала ее в щеку. – Как спали?

– Как убитая. Я вчера со смены сразу не легла, а потом ни до этого было, – ответила она, – приведу себя в порядок – будем завтракать. У тебя есть из чего приготовить? – поднимаясь с дивана, задала вопрос.

– Что-нибудь найдем, – ответила Ирина. – А хотите я Вас фирменным блюдом угощу? Бутербродами? И еще, можно я буду называть Вас мама-Катя? – смущаясь, спросила Ирина.

– Пусть будут бутерброды, и пусть будет мама-Катя. Я согласна на все, – она улыбнулась.