Мир уже не будет прежним

– Можно сказать и так, если выражаться светским языком. Мол, сможешь выжить в этой глуши – там, глядишь, приход и получше тебе отдадим. А мне и здесь хорошо! Кто как, а я привык руками работать. Помню, после семинарии напутствовавший меня отец Симеон ещё пошутил: «Дали тебе крест с кадилом – и крутись как хочешь». А что, так на самом деле и выходит. Паства у нас небогатая, а живём, можно сказать, практически на одни пожертвования. Хотя вот в последний год, как я тут разошёлся, народу прибавилось, видно, нравится людям, как я служу, что-то такое во мне разглядели. И я тут прижился: тихо, спокойно, есть время подумать и о Боге, и делах наших насущных… Ладно, потрапезничали – пора и честь знать, пойдёмте, открою вам двери святого дома.

Пока я фотографировал довольно скромное убранство храма, отец Александр стоял в стороне и наблюдал за мной с лёгкой улыбкой. Когда же я закончил, то, закрывая двери храма, как бы невзначай сказал:

– Вы вот говорили, что сын у вас подрастает… А он что же, Даниил ваш, некрещёный, получается?

– Получается так. Признаться, я и сам иногда подумываю, что не мешало бы парня окрестить.

– Так за чем же дело стало? Приезжайте на пасхальную неделю, самое подходящее время, проведём таинство крещения.

– Хм, что ж, спасибо за предложение, но я сначала с женой посоветуюсь.

– Конечно, я же не настаиваю, это дело добровольное. В общем, если надумаете насчёт чада вашего, не забудьте крёстную или крёстного захватить, иначе придётся их здесь искать. На такой случай тут у меня даже есть народ подготовленный, они уже не одному младенцу крёстными приходятся. – Белозубая улыбка разрезала кудрявую бороду батюшки.

По приезде домой я рассказал Вале о встрече с отцом Александром. Супруга, будучи новоиспечённым коммунистом (в партию её приняли как раз во время моих заграничных гастролей), на моё осторожное предложение крестить сына неожиданно ответила согласием. Но предупредила, чтобы таинство проходило и в самом деле в обстановке таинства, то бишь секретности. Иначе ей, только что вступившей в партию, влетит по первое число.

– И о крёстных надо подумать, – добавила она. – Зайди как-нибудь в храм, поспрошай или у батюшки, или у местных тётушек. Они всё знают. А потом уж и к твоему отцу Александру поедем.

Глава 5

В начале мая группу «Aurora» ждал настоящий подарок: ребятам вручили комплект навороченной аппаратуры, такой, что теперь они могли записывать в своей студии хоть целый оркестр. Даже на «Мелодии» могли бы позавидовать, не знаю уж, у кого в СССР было что-то подобное. Даже не стал спрашивать у своего куратора, сколько они валюты отвалили за это богатство. Понятно, что деньги огромные. Хотя, если сравнивать с суммой контракта за первый тираж пластинок… Ладно, лучше не забивать этим голову, на жизнь хватает, тем более что периодически я баловал то Чарскую, то уже порядком подзабытого Слободкина своими-чужими хитами. Например, презентовал Павлу добрынинскую вещь «Не сыпь мне соль на рану», которая уже через месяц в хрипловатом исполнении Буйнова звучала чуть ли не из каждого утюга. Правда, помнил я только слова припева, а поскольку сочинять куплеты было откровенно лень, то предложил заняться этим Паше и его ребятам. Получилось более-менее прилично, хотя и пришлось записывать Слободкина в соавторы.

Что же касается нашей новой студии, то мы договорились с Мелик-Пашаевым, практически окончательно перебравшимся в Питер поближе к подопечным, что он может сдавать студию в аренду для желающих записаться. Но только по официальным договорам, без всякой самодеятельности, чтобы не получилось потом проблем с законом. Так ему и сказал: «Ованес, если узнаю, что левачишь, – сразу расстанемся».

Администратор группы поклялся, что все платежи будут проходить исключительно через кассу «Ленконцерта», естественно, с вычитанием на законных основаниях нашей доли. Кстати, новость о новой суперстудии в Ленинграде в мгновение ока облетела не только город на Неве. Поскольку практически все контакты были завязаны на меня, то вскоре мне пришлось отбиваться от обрушившихся на меня звонков как начинающих, так и маститых исполнителей. От той же «Машины времени» мне лично звонил Макаревич, умолявший выделить им студию на пару дней для записи первого полноценного альбома. В конце концов я стал перенаправлять всех к Мелик-Пашаеву, пусть Ованес крутится, отрабатывает свой немаленький оклад.