Мир, в котором есть мы

Ее слова эхом раздавались в разуме России. Ее головная боль усилилась до невозможности, звон в ушах нарастал с каждой секундой, а перед глазами со скоростью света проносились неизвестные воспоминания. Она слышала отдалённые голоса своих родственников, слышала их споры и возмущения, пока не осознала, что это лишь часть потерянных воспоминаний России из этого мира. Все семейное собрание она стояла за дверью и слышала их разговор о ее судьбе. В душе появились сотни негативных эмоций, возникло желание ворваться в кабинет и закричать на каждого брата и сестру, отказываясь вступать в отношения со Штатами. Однако ее слабый характер не позволил выступить против своей семьи. Она слышала, как кричали Беларусь и Украина, обвиняя каждого в их глупости и самолюбии. Они не боялись гнева близких, пытаясь защитить несчастную сестру, но все закончилось лишь их провалом. Внезапно все потемнело перед глазами, и затем появилась новая, не менее драматичная картина. Когда единственные родственники, искренне желающие ей лишь счастья пытались утешить напуганную вердиктом семейного совета сестру. Их слова, действия, прикосновения - все говорило о сильной любви и надежде на лучший исход. И в этот же миг перед ее глазами всплыло испуганное покрасневшее от слез лицо белоруски, пытающейся привести побледневшую старшую сестру в чувства. Она кричала ей о чем-то, трясла за плечи, пока Польша и украинец сжимали в руках аптечку и стакан воды. Чего они так странно себя ведут?

- Господи! Ты пришла в себя... - крепко обняла россиянку младшая. - Я так за тебя испугалась!

- Если плохо, надо сразу говорить, а не молчать! - рыкнул поляк, поставив небольшой чемоданчик на подоконник.

- Все. Успокойтесь. Главное, что мы привели ее в чувства. - С облегчением выдохнул светловолосый, протягивая воду. - Как ты? Легче стало?

- А разве мне было плохо? - не понимала та, принимая из рук брата стакан. – Ладно, голова недавно разболелась, но уже все прошло.

- Россиюшка, ты побледнела и перестала реагировать на мои вопросы. - Сжала Беларусь ее руку дрожащими пальцами. - А потом и вовсе чуть не упала на пол, хорошо, что Поль был рядом и смог тебя подхватить. Я попросила его позвать Украину, а сама пыталась вернуть тебя в сознание. У тебя были открыты глаза...

Разве такое было? Она ведь видела лишь частички воспоминаний, позволяющие найти себе поддержку со стороны семьи. Или в момент их появления девушка будет постоянно страдать от головных болей и потери сознания?

- О, черт... Как же задолбала эта мигрень. - Вздохнула русоволосая, проведя рукой по лицу.

- У тебя точно все в порядке? - присел возле нее украинец. - Может отвезти тебя в отель?

- Нет. Я точно в порядке. И никакой помощи врачей тоже не надо. Я вижу по твоим глазам, Беларусь, как ты хочешь уже звонить каждой экстренной службе. - Успокоила младшую Россия, кусая губы. - Просто… Кажется, часть воспоминаний вернулись.

- О боже... - шумно вздохнула Беларусь. - Что ты вспомнила? Может детство? Или твои отношения с США?

- Семейный совет. - Холодно ответила Россия, глядя себя под ноги. - Как ты и говорила, они действительно так со мной поступили. Просто нашли того, кто будет их щитом, не думая о чувствах и желаниях жертвы.

- Главное, не трать на них свои нервы, Рос. - Положил ей руку на плечо Украина. - Они не стоят того.

- Но и я не лучше этих болванов. - Посмотрела русская в глаза младшей. - Беларусь все верно сказала о плане и о вас. А я просто повела себя... Как эти имбецилы. Выместила всю злость, не желая слушать ее слова.

- Сестра, я ни в коем случае не злюсь на тебя и не обижаюсь. – Хотела успокоить ее белоруска, но мигом была остановлена одним жестом.

- Нет. Ты имеешь полное право кричать на меня, называть всеми возможными словами. Я этого заслужила. У меня нет права на прощение.

- Перестань. – Остановил ее украинец. – Мы все прекрасно понимаем.

- Верно. У тебя амнезия, ты была напугана. – Наконец, улыбнулась младшая. – Я на твоем месте вообще рыдала бы днями напролет. Никого не помнить, не узнавать даже собственный дом, а затем открыть для себя частичную правду. Сестра, ты в любом случае поступала верно и рассудительно со своей болезнью. И даже если ты до сих пор будешь твердить о своей вине, я скажу лишь одно – я прощаю за все. Ты же моя семья.

Нет. Сестра Беларуси давно мертва или выживает в другом мире, пока Россия познает этот, полный драмы и тайн. Она совершенно другая, совершенно не нежная и понимающая, но даже с подобными недостатками ее полюбили. Новая семья, которая не оставит ее одну, как давно она мечтала о чем-то подобном? И даже если из четырнадцати человек на ее защиту встали лишь двое, русская уже ощутила себя самой счастливой в мире.

- Спасибо… И простите за все. – Встала с дивана россиянка, ощущая себя намного бодрее. – Все же меня радует хотя бы тот факт, что вы на моей стороне.