Мир в латах

— На Ангру.

— Ангра — это твой остров?

— Это мир, в котором мы живем.

— Мир? Что ты имеешь в виду? Это уже не Гридос? Там светит другое солнце? — Впервые он посмотрел ей прямо в лицо глазами, расширенными от удивления.

— Конечно. На Ангре три луны — одна с большим огненным кольцом. У нас не бывает дождей, и растет розовая трава, которую так любят кросты. Тебе понравится у нас. Гридос хуже моего мира. А у вас, на Земле, бывают дожди?

— Бывают. Их вызывают искусственно. Но подожди, где вы берете корабль для перехода? И где он нас ждет сейчас?

— У вас тоже есть колдуны? Когда нам нужен дождь, мы обращаемся к деймам.

— Я спросил тебя о корабле…

— Я не знаю, что это такое.

— Большая лодка для полета через пространство. Только она может пронести человека от одного мира к другому.

— Для этого не нужна лодка. Нужен заколдованный страж и дверь…

— Бред какой-то… — Он обхватил голову руками, словно хотел удержать разбегавшиеся мысли. Самым удивительным было то, что он не находил в ее словах ничего невероятного, ему казалось почти естественным все, что она сказала.

— Как выглядит эта дверь? У нее есть ручка? Ее можно открыть?

— Ну что ты! Страж входит в черную скалу и ведет за собой человека. Страж всегда идет впереди.

— Подожди. Он входит прямо в скалу?

— Да.

— И скала пропускает его?

— Конечно. Он же заколдован специально для этого.

— Прости, я забыл… И что же, человек может идти следом?

— После стража остается проход. Он светится как голубой туман, нужно спешить, пока скала снова не станет твердой.

— Здесь, на Гридосе, есть такая скала?

— Конечно, мы же идем к ней… Ты задаешь вопросы, как ребенок.

— Прости. Земляне не умеют проходить сквозь скалы, но если здесь есть такая дверь, я хотел бы на нее посмотреть…

Слышал он о такой двери когда-то очень давно. Те, кого он хорошо знал раньше, а потом забыл, много раз говорили ему о двери, ведущей в чужие миры, и о дороге без возвращений…

— Нам пора идти.

— Наконец ты понял, как важно успеть! — Она торопливо поднялась, все вещи оказались уже разложенными по местам, он не заметил, когда она успела это сделать.

Едва они двинулись, как Роман услышал странный свист. Он доносился спереди, из туннеля, по которому они шли.

— Не шевелись, — прошептал он на ухо Элии, гася фонарь. — В этих пещерах водится много нечисти, их может привлечь свет и движение.

— Но мне говорили, на Гридосе вообще нет животных. Ты имеешь в виду деймов?

Она ответила шепотом, и он ощутил у себя на щеке ее жаркое дыхание.

— Я не знаю, откуда они здесь берутся. Может быть, из твоей двери в другие миры. Одно из таких чудищ я как-то встретил здесь. “Правда, тогда я был один и ничего не боялся”, — добавил он уже про себя, ощупывая ребристую рукоятку лазерного пистолета.

Звук повторился ближе. Он возник на низких нотах и, пройдя через весь звуковой спектр, закончился на пронзительном визге. От этого визга мороз шел по коже.

Элия прижалась к нему. В темноте он обнял ее за плечи свободной рукой. Впереди, за поворотом туннеля, вдруг замелькал слабый, едва различимый свет. Казалось, в воздухе развесили множество световых лоскутков. Величина каждого была не больше листа писчей бумаги. Светящийся лист то вытягивался, то складывался в крохотную ослепительную световую точку. В этот момент раздавался едва слышный писк. Теперь они поняли, что звуки, отражаясь от стен туннеля и сливаясь друг с другом, рождали на расстоянии странные эффекты, похожие то на вой, то на свист. Иногда в них слышались обрывки непонятных мелодий, иногда какая-то горькая, тоскливая жалоба. Вдруг Элия вздрогнула и прошептала:

— Я их узнала… Это ночные кронты. Они питаются светом и теплом. От них нет спасения. Сейчас они нас почуют и высосут все тепло, превратят в куски льда.

— Быстрее, бежим! — Он дернул ее за руку и не смог сдвинуть с места. Девушка словно окаменела.

— Бесполезно. Они летают быстрее олнов. Спасения нет. Я должна сказать тебе что-то важное… Я прощаю тебя за то, что ты сделал там, в гроте. — Ее руки нашли в темноте его голову, притянули к себе, и он почувствовал на своих губах ее горячие живые губы. Прикосновение было мимолетным, почти мгновенным. — По нашим обычаям, девушка должна первой поцеловать мужчину, только тогда древний обряд имеет силу. Теперь мы не расстанемся после смерти…

— Послушай, Элия, сейчас не время говорить об обычаях. Если эти существа опасны, нужно что-то делать…

— Ты ничего не сможешь. От них нет спасения.