Мир в подарок

Внутри, на светлом полу, немногочисленные стражи Крепи, состявшие при княгине, лежали без признаков жизни. Их кровь уже высохла и почернела, впитавшись в ковры и глянцевую древесину паркета у самого порога. Следы огня окаянных были заметны на стенах, в воздухе остро пахло мокрой гарью, сожженной разлагающейся плотью.

Десяток карнских храмовников из охраны окаянных довольно беспечно устроился в богатых креслах местного Совета. Брезгливые, усмехнулся Наири: разместились поодаль от трупов. И нерасторопные, ни один так и не успел подняться и обнажить оружие. Ими занимался лично учитель, и Наири было трудно ни разу не обернуться, мастера в настоящем бою он никогда не видел. Кажется, храмовники тоже ничего толком не рассмотрели…

Араг, не отвлекаясь на храмовников, беззвучно и стреимтельно двигался к трем фигурам окаянных у дальней стены. Женщина, лежащая на ступенях, была жива, но чутье твердило, что дело плохо и надо спешить. Главное – подойти как можно ближе, пока его не заметили. Окаянные уже осознали вмешательство и торопливо переговаривались, пытаясь понять его природу и выработать план действий. Полагали, у них есть время – понадеялись на охрану? Или просто никогда не знали поражений и уверовали в свою неуязвимость…

Первым обернулся на растущий шум рослый мужчина. Наири зло выдохнул – бывший раб, его соплеменник из северной степи, а теперь жрец высокого ранга. Араг–воин взял верх над снавью: Най, почти не помня о даре, воспользовался более привычным и надежным оружием. Давний опыт ночной казни окаянного, кровного отца малышки Митэ, обещал успех именно быстроте и внезапности. Использованный как копье меч Риана вошел в грудь так и не успевшего ничего сделать окаянного, хрустнул ребрами, вздрогнул, глубоко впиваясь в бревна стены. Выпил жизнь в единое мгновенье и оставил висеть на крестовине стынущее тело. А нерастраченный дар арага уже был готов принять атаку двух соседок жреца.

Женщины ударили огненными плетями, самым простым и излюбленным приемом начинающих огненных. Лишенного дара плети не убивали сразу, но уродовали страшно. Однажды араг попробовал их на своей спине, такое не забывается. Видно, нормальных людей в окружении княжны искать не стоит. Тем проще. Он рывком перехватил огонь и вернул к пославшим. Пусть сами испробуют своих же забав. Короткий визг прервали метательные ножи илла.

Со смертью окаянных серая непроницаемая пелена на окнах стала стремительно редеть, таять, рваться. Солнце ударило в светлый пол. Най позволил себе обернуться. Ученики Агимата деловито выносили арбалетчиков, устроившихся в засаде в углу – и так и не сделавших ни единого выстрела…

Стражи дворца уже накрывали тканью тела погибших товарищей, новая смена занимала свои посты. Хорошая выучка, – довольно подумал Най.

Радмир распахнул створки высокого окна, впуская в покои свежий воздух и шум листвы. От дверей уже бежала неизвестно кем пропущенная Гилара. Хотя кто их с братом сможет удержать, если Радмир здесь? Точно, вон и Эрхад.

Наири снова отвернулся к княгине. Вздохнул, изучая землистое лицо с запекшейся глубокой ссадиной у виска. Это, – прикинул араг, – отметина от удара старшего из окаянных, явно опознается след от приметного перстня. Вот того, он и теперь на пальце правой руки жреца. Кажется, некий знак Храма, смутно припомнил Най. Он вроде бы видел похожий однажды, еще когда был рабом в столице Карна. Доверенный человек Адепта? Скорее всего…

«Был,» – довольно прищурился араг, извлекая меч и отталкивая тело жреца в угол.

Най присел рядом с княгиней, бережно приподнял тело, устроил поудобнее, тронул пальцами виски, настраиваясь на лечение. Уже мельком отметил: а руки Миладе наверняка связали и спалили позже. Гнусно и аккуратно, выше локтя, под рукавами, чтоб осталось незаметно для посторонних. Восстановить полностью быстро не получится. Не самое опасное – руки, куда важнее пролечить сожженную гортань. Видимо, с этого и началось, она пыталась позвать стражу и ситуация вышла из–под контроля. Посланники Адепта привычно взялись за дело грубо, не заботясь о последствиях. Вспомнили про тайну миссии и князя Риннарха, который наверняка узнает и точно им сделанного не простит, когда стало уже поздно заминать дело. И тогда жрецу осталось лишь закрыть доступ в покои и добиваться полного согласия женщины на свои условия. Чего же от неё хотели?

Ох, ошибся князь, считая Миладу слабой. Не многие могли бы сопротивляться, перенося такую боль. Бесконечные часы, одна против всех, без помощи и надежды. Ничего, все поправимо. Главное – она жива. Рядом всхлипнула девочка. Краем глаза Най видел, как Гилару уводит советник с лицом более бледным, чем у госпожи.

Кожа щек княгини постепенно порозовела, дрогнули веки. Дар – великая сила. Каждый раз Наири радовался, как ребенок, возвращая человеку здоровье, молодость, полноценную жизнь. Даже если сам делаешь чудо, оно не становится обыденным. И плата за целительство никогда не казалась ему чрезмерной.