Мир в XX веке

В Москве ясно видели подоплеку этой расплывчатой формулировки, о чем свидетельствовал запрос, содержащийся в послании Сталина от 30 января 1943 г. У. Черчиллю и Ф. Рузвельту: “…я был бы Вам признателен, — писал он, — за сообщение о конкретно намеченных операциях в этой области и намечаемых сроках их осуществления”[463].

После консультаций с Рузвельтом английский премьер направил советской стороне обнадеживающий ответ: “Мы также энергично ведем приготовления, до пределов наших ресурсов, к операции форсирования Канала в августе, в которой будут участвовать британские части и части Соединенных Штатов… Если операция будет отложена вследствие погоды или по другим причинам, то она будет подготовлена с участием более крупных сил на сентябрь”[464].

Некоторые западные историки не без основания называют это преднамеренным обманом[465]. Продолжая в 1943 г. заявлять о своем желании открыть “второй фронт” в Европе, правительства США и Англии в действительности готовились к продолжению военных действий на средиземноморском театре. Но обман долго продолжаться не мог, и после очередной встречи с У. Черчиллем в Вашингтоне в мае 1943 г. Ф. Рузвельт сообщил в Москву о переносе сроков открытия второго фронта на 1944 г.

История повторялась: в преддверии очередного летнего наступления вермахта союзники объявляли о переносе сроков открытия второго фронта. Так было в 1942 г. То же самое произошло в 1943 г. Последовавший обмен посланиями еще более накалил обстановку — у США и Великобритании не было убедительных аргументов в пользу занятой ими позиции[466].

Возник серьезный кризис во взаимоотношениях между союзниками. Вдобавок к откладыванию высадки, были сокращены поставки СССР по ленд-лизу. В апреле месяце произошел фактический разрыв дипломатических отношений между СССР и Польским эмигрантским правительством в Лондоне, основанием к которому послужило заявление немецкой пропаганды о найденных под Катынью захоронений расстрелянных бывших польских офицеров. Посол США в Москве У. Стендли сделал резкие заявления о невнимании советского правительства к той материальной помощи, которую оказывают США Советскому Союзу. Американское правительство приняло решение о замене своего дипломата.

Вскоре из Лондона и Вашингтона были отозваны советские послы И.М. Майский и М.М. Литвинов. К этому времени относится версия о якобы имевшей место встрече Молотова и Риббентропа в Кировограде[467]. Существуют косвенные доказательства, что это была дезинформация советского правительства, предназначенная для лидеров Англии и США[468]. По многим аспектам она была выгодна Советскому Союзу, способствовала тому, чтобы западные союзники осознали угрозу остаться один на один с Гитлером, и ускорили вторжение в Европу.

В 1944 г. “второй фронт” был открыт. Это крупное событие искренне приветствовали в Москве. Действия Красной Армии начали координироваться с действиями армий западных союзников в Европе. Но за двухлетний период с мая по 1942 г. до июня 1944 г. только безвозвратные потери советских вооруженных сил (убитыми, пленными и пропавшими без вести) составили более 5 млн человек[469].

С вступлением Красной Армии на территорию стран Восточной Европы резко обострились противоречия по вопросу их послевоенного устройства. Чтобы понять, почему это произошло, необходимо учитывать следующие обстоятельства. Важнейшая геополитическая задача Советского Союза заключалась в том, чтобы в результате войны обеспечить создание на своих западных границах в Европе “пояса безопасности”, основу которого составили бы границы 1941 г., с дружественными приграничными государствами: Болгарией, Чехословакией, Венгрией, Румынией, Польшей, Финляндией и Норвегией, — не допустить возрождения довоенного враждебного “санитарного кордона”.

Во время визита министра иностранных дел Великобритании А. Идена в Москву в декабре 1941 г. главы советской и английской делегаций не пришли к взаимопониманию в вопросе о границах и сферах влияния. Советские дополнительные протоколы к проекту англо-советского союзного договора требовали признать западную границу СССР 1941 г., что в то время было неприемлемо для западных союзников[470]

.

У. Черчилль предупреждал А. Идена не быть резким со Сталиным[471]. В принципе, он допускал некоторые территориальные уступки СССР. Но официальная позиция Лондона, изложенная в телеграмме У. Черчилля и К. Эттли 21 декабря 1941 г. сводилась к невозможности обойти статьи Атлантической хартии и пойти на компромисс в Финляндии, Прибалтике и Румынии[472]. Такое положение дел не удовлетворяло советское руководство.