Мир вокруг нас

«Расцвел урюк — скоро и тутовник распустится, нужно яички оживлять», — говорят шелководы. Тутовником в Средней Азии называют дерево шелковицу. Листьями его кормят гусениц шелкопряда. (Поэтому гусеницу эту называют тутовым шелкопрядом.) И вот яички, которые долго лежали в темноте и прохладе, переносят в теплые, светлые помещения. Лежат яички, согреваются и дней через десять становятся почти прозрачными. Тогда через тоненькую оболочку в них можно разглядеть крошечную, свернувшуюся в комочек гусеничку. Приходит пора гусеничке выходить из своего тесного домика — яичка. Она прогрызает оболочку и медленно, опираясь лапками о стенки, с трудом начинает выползать. Ползет, расправляет свое маленькое тельце, вытягивается и осматривается по сторонам.

Тутовое дерево.

У новорожденной гусенички тело серовато-черное, по бокам и на спинке желтые бугорки, а из каждого бугорка торчит пучок волосков. Головка у гусеницы — как круглый черный шарик.

Новорожденных гусениц уносят в другую комнату, тоже теплую, чистую и светлую. В ней и будут жить гусеницы. Их раскладывают на полках и приносят свежих листьев тутовника. Листья еще совсем молоденькие, нежные, но, чтобы гусеницам было легче их есть, листья изрезали на узкие, длинные полоски…

Целый день и даже по ночам гусеницы едят. Каждые два часа приходится им добавлять свежего корма. Но зато и растут они быстро! Не по дням, а по часам…

Прошло только два — три дня, как гусеницы вылупились из яичек, а их уже не узнать: в два раза больше стали. А еще два дня прошло — и гусеницы стали в три раза больше новорожденных! Кожица на гусеницах разгладилась, складочки распрямились.

И вдруг — что такое? — гусеницы перестали есть, стали ленивыми, неподвижными. Может быть, они заболели?

Нет, гусеницы совсем здоровы. Они наелись, да и заснули крепким сном на целые сутки.

Спит гусеница, а сама все растет. Проснулась — и совсем тесной ей шкурка стала. Так натянулась, что, кажется, вот-вот лопнет. Выросла гусеница из своего платья, надо другое надевать.

Но разве гусеница — девочка, чтобы у нее были платья? И как она может их менять?

Вместо платья у гусеницы — шкурка. Стала шкурка для подросшей гусеницы тесной, и она сбрасывает ее. Но из шкурки вылезть — это не платье снять! Чтобы выбраться из шкурки, гусеница выпускает изо рта тоненькую шелковинку; сделает из нее под ноги коврик-подстилку и потом уцепится за него ножками, напружинит все тельце, потянется как следует — и лопнет старая шкурка! Снимется, как колпачок с головы, а потом и вся гусеница выползает из отверстия.

Новое платье у гусеницы уже не черное, а светло-коричневое. Оно еще немножко великовато, «на рост» сшито, все в морщинках и складочках. Но это не беда!

Гусеницы меняют платье.

Гусеница просыпается голодная и, отдохнув немножко, с новыми силами принимается за еду. Опять она ест и день и ночь; только теперь, когда она стала постарше, ее кормят не нарезанными, а целыми листьями.

Так проходит несколько дней, и новое платье тоже становится тесным. Гусеница опять засыпает, а проснувшись, снова меняет шкурку.

Теперь у гусеницы платье светло-серое, как зола в печке.

Быстро растет гусеница! Это потому, что она много ест. И день и ночь все ест, ест, ест… Ест и растет, ест и растет.

Уже и серое платье тесным стало. И его сбросила гусеница, а надела светлое, с жемчужным отливом; а потом нарядилась в бледно-желтое, как пенка на молоке. И такая стала толстая, большая, с палец величиной, бархатистая и прохладная на ощупь. А на конце брюшка рог вырос.

Это платье, пятое по счету, — последнее у гусеницы. Теперь она ест уже не только листья, но и молодые побеги и ягоды тутовника…

Войдешь в комнату, где живут взрослые гусеницы, и слышишь — сильный дождь идет и по листьям шумят дождевые капли… Что такое? Над головой потолок, а за окнами — синее небо и солнышко светит… Откуда дождь взялся? А это и не дождь вовсе. Это тысячи толстых гусениц изо всех сил работают челюстями — грызут листву.

И вдруг гусеницы перестали есть. Что же, они опять засыпают? Нет, наоборот, они стали очень подвижными и беспокойно ползают по стенкам.

Шелководы знают, что нужно гусеницам. Они принесли и поставили в комнате много сухих кустиков с частыми, тонкими веточками. И комната превратилась в игрушечный лес…

А гусеницы как будто только кустиков и ждали… Все полезли на веточки. Переползают с ветки на ветку, осматриваются…

Войдем-ка дня через три в комнату с игрушечным лесом и посмотрим, что делают гусеницы.

Что такое? В лесу-то зима! Все кусты стоят белые-белые, пушистые, сверху донизу как будто ватными хлопьями украшены. И тишина какая! Ни одна веточка не шевелится. Сонное царство.

А гусениц нет. Ни единой не видно. Куда же они исчезли? Никуда не исчезли. Они спрятались. В белых хлопьях скрыты домики-коконы без окон, без дверей, похожие на маленькие длинные почки.

В белых хлопьях скрыты домики-коконы.

Коконы.

А теперь послушайте, как строят гусеницы свои чудесные домики.