Мир за мир (СИ)

— Принесёт тебе новые сапоги и сразу к бабушке. Только почему «поехала»? — хмыкнула Ледяная Дева. — Ната может просто появляться. Как, по-твоему, вы все здесь оказались?

— Да-а? И Даша может?

— Даша пока нет. И ты сможешь не сразу, — Алина прекрасно поняла, что на самом деле хотела спросить Аня.

— Ну вот, а я думала… — обиженно закусила губу девочка.

— Ань, «ученица» — это именно «учиться», а не всё сразу! Да и светить такую способность лишний раз не стоит. Если не надо срочно или куда-то далеко, Ната ездит на машине, и я тоже.

— А у нас нет машины. Была очень старая, а новую папа не купил.

— А тебе, я так понимаю, восемнадцати нет? Сколько, кстати?

— Шестнадцать. В марте будет.

— Ну и не парься пока насчёт машины. Да, ты на гитаре играешь?

— Да-а, — Аня чуть не расплакалась. Её, как Примерную Девочку[3], заставляли ходить в «музыкалку», но так уж повезло, что именно по классу гитары — фортепиано у них не было, а для скрипки слуха не хватало. — Умею. А мама теперь не разрешает дома, говорит, что работать мешаю. Работает она, как же!

«И за что ты её так не любишь?» — хотела было спросить Ледяная Дева, но в этот момент появилась Лесная Сестра с коробкой и большим пакетом:

— Держи! Остальное потом! Я к твоей бабушке! — и вновь исчезла.

— Ой, на каблуках… — девочка растерянно разглядывала сапоги.

— Да ерунда, сантиметра три-четыре, и не шпилька, привыкнешь моментально! — Алина не стала говорить, что и сапоги, и куртку Ната, по своему обыкновению, купила очень недешёвые, хоть и без лишних «элитных» понтов. «Ладно, пусть девчонка наконец оденется хорошо! Даже я и то сшила костюм на заказ». — Можешь не мерить, у нашей феи всё точно по размеру. Ну что, мышка, сыграем? — она достала гитару.

— Давайте… давай ты сначала? Я никак не настроюсь, всё так неожиданно…

«Что бы такое сыграть про мышек?» — соображала Ледяная Дева. — «Про котов и кошек песен много, а мышку чем развеселить? А! Есть же стихи про мышек, которые по размеру вполне годятся, чтобы петь».

Тихий смех,

Тихим ладаном струится серый мех,

Тихо топчут вихри лапок по волнам…

Но скажи,

Разве мыши не живые, не цветы лесной межи?..[4]

«Какой красивый голос!» — улыбнулась Аня. — «Это про меня, да?»

…И венок твой — цветохвостье пополам,

Ледоход,

Красных маков, серых мышек хоровод,

Красным веером на мартовской реке…

Пробудись,

Сероглазая, и серым сёстрам улыбнись,

Тем, чья радость в каждом красном лепестке…

«Серая сестра» уже не улыбалась. Она заразительно и звонко смеялась:

— Ой… Венок из мышей… Кто сочинил?

«Ты смеёшься? Значит, всё будет хорошо!» — с уверенностью подумала Алина. — «Теперь — точно будет».

* * *

«Трое Детей, Лежачая Свекровь, Денег Нет» — был жизненный девиз Ирины Александровны. Исходно он звучал просто «Трое Детей, Денег Нет». А мог бы — «Двое Детей, Муж Пьёт, Денег Нет», выйди она замуж не за Олега Павловича. Или — «Бросил С Ребёнком, Денег Нет». А вот чего-то типа «Любимый Муж, Двое Детей, Всё Хорошо» быть не могло. Хорошей семьи такие женщины подсознательно чураются.

Денег действительно было мало. Всегда. Но на самом деле ей не хватало не столько денег, сколько умения радоваться. Не научили. Только суетливо мучиться — и наслаждаться этим. Конечно, ей не нравилась такая жизнь, да что там — она просто терпеть эту жизнь не могла, но в том-то и состоит искусство тянуть лямку, чтобы наслаждаться именно тем, что ты терпеть не можешь.

Ирина была пуританкой. Не западной, с Библией, пучком розог и забронированным местом в раю, а — русской, неосознанно-стихийной, поклоняющейся даже не Богу, а Юдоли. Её бабушка беспросветно и бессмысленно тянула лямку. Её мать тянула лямку. И её дочь будет тянуть лямку. Нельзя русской женщине радоваться! Сегодня порадуешься, а завтра всё отберут… И размышлять некогда — бегать надо! Страдать надо, на том свете зачтётся! Как все пуритане, она не понимала, что человек, всю жизнь старательно отучавший себя радоваться, не сможет обрадоваться и встрече с Творцом.

«Опять Анка по улицам шляется!» — думала женщина, впав в родную, такую привычную раздражённую безысходность. — «Говорила же ей, чтобы после уроков сразу домой, а она то в библиотеку, то просто непонятно куда. Мать для неё старается, всё делает, а дочери лишь бы не домой! Мне самой стирать, что ли? А ужин готовить? А уроки у всех проверить? Бестолочи ведь! Не проконтролируешь — то Анка за сочинение тройку получит, то Мишка с Колькой друг у друга алгебру с ошибками посписывают».