Мир завтра. Как технологии изменят жизнь каждого из нас

Водохранилища – это рукотворные озера. «Программа всеобъемлющего восстановления “Эверглейдс”» предусматривает создание водохранилищ общей площадью 180 тысяч акров, способных вмещать около 500 миллиардов галлонов воды. Однако это всего на 60 процентов обеспечит потребности, рассчитанные гидрологами. Здесь есть проблема. Невозможно построить еще больше водохранилищ, не выселяя людей и не уничтожая сельскохозяйственные угодья, то есть не рискуя вызвать на себя огонь со стороны имеющих немалое политическое влияние лоббистов, отстаивающих интересы владельцев недвижимости и плантаторов. И углублять водохранилища более чем на 8 футов нельзя, потому что весь штат покоится на хрупком известняке. Только зацепи его – и весь штат смоет водой. Таким образом, единственная возможность создания дополнительных хранилищ для воды – копать скважины.

Первую такую скважину я обнаруживаю на восточной окраине заповедника «Локсахатчи», расположенного в 20 милях к западу от города Бока-Ратон. В центре небольшой полянки размером с приусадебный участок, окруженной по периметру зарослями кустарника, из земли торчит довольно тонкая зеленая труба. Вот это и есть высокотехнологический подход, о котором упоминал Тот.

«Выглядит не очень внушительно, – говорит Невулис, – но воды там запасти можно много».

Он отнюдь не шутит. Из этой скважины – по трубе длиной тысячу футов, опущенной в артезианский водоносный горизонт, – можно качать пять миллионов галлонов воды в день. Этой воды примерно хватило бы, чтобы наполнить сотню олимпийских плавательных бассейнов. В обычных условиях флоридский водоносный горизонт наполнен морской водой, но если на протяжении влажного сезона закачивать туда пресную воду, то в сухой сезон оттуда возвращается вода чуть солоноватая. Давление там такое, что смешения практически не происходит. В целом программа предусматривает бурение 333 таких скважин.

В пик влажного сезона, когда все 333 скважины будут работать с максимальной нагрузкой, в землю ежедневно будет закачиваться 1,6 миллиарда галлонов воды. Сотни миллиардов галлонов (а этого хватило бы, чтобы затопить город Вашингтон 20-футовым слоем воды) будут храниться там до наступления сухого сезона, по существу, превращая флоридский водоносный горизонт в крупнейшее водохранилище мира.

Разумеется, без проблем не обходится. «При таких масштабах и вопросов возникает множество, – говорит Неву-лис. – Нам нужны точные расчеты, касающиеся последствий увеличения давления. Не приведет ли повторяемое из года в года перекачивание воды к постепенному нарушению сложившегося баланса? Этого мы пока не знаем».

И это лишь одно из неизвестных. Существуют также химические и биологические опасности, связанные с перемещением такого колоссального объема жидкости. Фекальные контаминанты в грунтовых водах могут распространиться на весь водоносный горизонт, сделав воду, которой снабжается едва ли не все население Флориды, непригодной для питья. Ртуть, попадающая в поверхностные воды – и в рыбу – из промышленных стоков, вступая в реакцию с сульфатами, находящимися в земле, может образовывать еще более токсичное соединение – метилртуть, угрожающее всей экосистеме. И список угроз можно продолжить.

Не следует забывать и о том, что у нас уже есть печальный пример терраформирования, проведенного, пусть и в значительно меньших масштабах, в начале 1990-х годов, когда посреди аризонской пустыни был построен научно-исследовательский комплекс «Биосфера-2» общей площадью 3,4 акра, накрытый стеклянным куполом. Комплекс был создан в порядке эксперимента, чтобы проверить жизнеспособность искусственной замкнутой экосистемы. К сожалению, события в «Биосфере-2» довольно скоро начали развиваться так, как никто и не предполагал. Сильные колебания содержания углекислого газа в замкнутой атмосфере комплекса, массовая гибель рыбы и резкое увеличение популяций тараканов и муравьев – это лишь некоторые из них, и, хотя с точки зрения усвоенных уроков этот негативный опыт оказался чрезвычайно полезным, общий вывод был такой: играть в Бога – совсем не простое занятие.

Однако здесь, во Флориде, при всех возможных минусах плюсы явно преобладают. За последнее десятилетие засухи настолько измучили штат, что ограничения, касающиеся расходования воды, были возведены в ранг закона. «Одно можно утверждать наверняка, – говорит Невулис. – Если мы сможем решить эти проблемы и скважины действительно заработают, о жажде здесь забудут надолго».

4

Когда мы минуем озеро Окичоби, направляясь на юг, становится ясен колоссальный объем мелиоративных работ, проделанных в свое время инженерными войсками. Сто пятьдесят лет назад здесь было сплошное болото. Сегодня на его месте – плантации сахарного тростника. Четыреста пятьдесят тысяч акров сахарного тростника, если быть точным. И эти площади представляют собой очередную трудность, которую предстоит преодолеть исполнителям «Программы всеобъемлющего восстановления “Эверглейдс”».