Мир животных: Млекопитающие, или звери

Шел и пел, радуясь. А солнце обжигало голую спину, и зимородки искрились над рекой. И буйволы паслись большим черным табуном — за редкими деревьями саванны. А там, где лес был погуще, с треском ломали сучья слоны. Он видел только хоботы, сокрушавшие ветвистую опору листвы, и огромные уши, чутко подвижные.

Он оглянулся, когда услышал, что слоны гневаются. Раскинув уши и хоботом ловя ненавистный дух человеческий, один уже бежал к нему. Тогда и Лекуле побежал. Бежал и смеялся, хотя дразнить слона не хотел. Просто смешно, что старый тембо думает здесь поймать Лекуле. Он перебегал от дерева к дереву, и, когда прятался за них, слон крутился на месте и зло кричал нелепо жалким для такого воплощенного в костях и мясе могущества голосом.

Слон ушел к слонам, а Лекуле снова запел.

И вдруг замер с занесенной для шага ногой…

Тот, кого он увидел там, куда хотел наступить, тот напугал и опечалил его больше слонов и львов, больше черной мамбы, которая вчера чешуйчатой молнией проскочила через тропу у самых его ног.

И зачем судьба свела их пути! О, Муджаджи, королева дождя, тяжела твоя ноша!

Лекуле стоял и думал: нелегок будет его груз в узелке. Он вздохнул безрадостно, снял с палки и развернул свой черный костюм, закатал в пиджак свернувшегося у его ног зверя, связал поверх брюками, вскинул на плечо негаданную ношу и зашагал дальше, уже без песни, сетуя на свою судьбу.

— О, кгвара, тяжелый ты. Почему не сидел в своей норе? О, бвана-мганга, я спешу домой! Встречу ли любопытного?

До деревни — день пути, но если не встретит Лекуле никого из своего народа и если никто не спросит его, что несет он в узле, то еще три дня идти ему с кгварой на плече до крааля главного вождя…

И путь показался дальним, и петь Лекуле уже не хотел.

Ночь проспал он на баобабе, а утром вчерашние тревоги рассеялись. Не знал он в своем народе нелюбопытных, а встретить земляка совсем не трудно. Так решил Лекуле и с легким сердцем и нелегкой ношей отправился в путь.

Когда подходил к холму, за которым была его деревня, повстречался ему человек. Они приветствовали друг друга, как у них принято. Они поговорили о том, о чем говорят при встрече. А потом, конечно, незнакомец спросил Лекуле, что несет он в узле. Лекуле, улыбаясь (потому что очень хотел домой), ответил: «Кгвара!» И развязал узел.

— Но мне не во что его завернуть. — сказал незнакомец, досадуя на свое любопытство.

— Возьми это, — сказал Лекуле и отдал пиджак (штаны были нужнее).

Разошлись они: Лекуле без груза домой, а незнакомец — в дальний путь с кгварой в узле и надеждой в сердце, что, быть может, скоро встретит и он любопытного, которых в их стране немало, и тот спросит, что он несет, и отдаст тогда ему кгвару. Без обиды разошлись — таков обычай на севере Трансвааля, в стране Лобеду.

Беззубые и немые

Кгвара. кхаха, инкаке, ксикхвару, гвереквете, кака, нголоу, голоманга, накка, абу-кхирфа, бвана-мганга, прале, кокороко, олобе, йекпо, зоне, зегоули, салусами, сал-салу, байра-кит, бан-poxy, силлу, алунгу, калунду, кашунду, кабал-лайя — много разных имен у панголинов.

Абу-кхирфа — значит «коровий отец», а бвана-мганга — «господин доктор». Верят в Африке — если сжечь живьем панголина в загоне для скота, то скоту будет обеспечено и здоровье, и долголетие, и плодовитость. Чешуя панголина — талисман, надежно страхующий от львиных когтей и зубов. Кольцо из нее — лучшее средство от дурного глаза. Чешуя, истолченная в порошок, спасает будто от сильного кровотечения, особенно из носа. Потому цена одной чешуи кгвары на рынках Йоханнесбурга — два с половиной шиллинга.

Чешуя, когти, шкура, волосы — все ценится в местной медицине и чародействе. И даже в военном деле: из панцирей панголинов шили в Индонезии, а местами и поныне шьют чешуйчатые доспехи. Стрелы, говорят, их не пробивают.

И нелепая вера в магическую силу панголина, и необычная утилизация его брони несут гибель редкостным зверям: еще недавно их тысячами убивали на одних лишь Зондских островах. В 1925 году вывезли оттуда около пяти тонн драгоценной чешуи, перебив не менее десяти тысяч панголинов. А сколько роговых панцирей пошло на местные нужды!

И все-таки живы панголины! Точно выходцы из давно минувшей эры динозавров, лазают по деревьям, цепляясь длинным чешуйчатым хвостом за ветки. Только два панголина, оба африканские, — степной (кгвара) и гигантский (кокороко) — живут на земле (первый лазает и по деревьям). А всего панголинов семь видов: четыре африканских и три южно-азиатских.