Ему сказали, что по его признаниям относительно святых, и обедни, и насмешек над монахами есть основания считать его лютеранином и что из любви к богу и его святой матери ему советуют сказать и объявить правду о том, что он сделал и сказал против нашей святой католической веры, и назвать лиц, внушивших ему это и помогавших в волшебстве. Потому что он обвиняется также и в черной магии. Семь свидетелей под присягой и пятеро под пытками признали, что видели в его доме друзей сатаны, имя которых и назвать мерзко. (Имена свидетелей сеньоры инквизиторы решили не разглашать, дабы не было угрозы их жизни и имуществу от друзей и соучастников Хоакима Рикардо.) Свидетели видели, как он, Хоаким Рикардо, в компании с этими богопротивными тварями, волшебством обратив себя в их образ, в полночь на 1, 3, 5 и 8 июля с. г. вылетал из своего окна.
Свидетель… показал, что утром 3 июля с. г., войдя в кладовую, закрытую на прочные запоры, нашел, что приготовленные для продажи копченые свиные окорока попорчены и покусаны, несомненно, зубами дьявола. Его жалоба и счет на убытки поданы в Святой Трибунал.
Свидетельница… показала, что лекарство, которое ей дал врачеватель Хоаким Рикардо, было настоено на крови упомянутых богомерзких тварей. Она убеждена, что это было дьявольское любовное зелье, потому что трижды, после того как она его выпила, к ней являлся по ночам козлоногий инкуб.
Когда ему все это сообщили, Хоаким Рикардо сказал в свое оправдание, что демоны, которые живут в его доме, безобидные божьи создания. Простой народ по невежеству называет их одним именем с чертом. Он наловил их на колокольне, чтобы, ослепив, узнать, будут ли они летать. Еще он показал, что сделал это по примеру одного прелата черного духовенства родом из Италии, который якобы поступал так же.
Вышеназванные сеньоры инквизиторы и судья ему ответили, что он говорит неправду и возводит хулу на католического прелата, что усугубляет обвинение, вследствие чего они пришли к убеждению, что необходимо пытать Рикардо. Однако его предупредили, что из любви к богу ему предлагают до начала пытки сказать правду, ибо сие необходимо для облегчения его совести.
Он ответил, что уже сказал правду.
«Ввиду сего по рассмотрении документов и данных процесса мы вынуждены присудить Хоакима Рикардо к пытанию водой и веревками по установленному способу, чтобы подвергался пытке, пока будет на то воля наша, и утверждаем, что в случае, если он умрет во время пытки или у него сломается член, это случится по его вине, а не по нашей, и, судя так, мы провозглашаем, приказываем и повелеваем по сей грамоте, заседая в суде».
Чудо натуральное
В поверьях почти всех времен и народов названы летучие мыши друзьями черта и прочих злых духов и нередко одним с ним именем (но только не у буддистов, австралийцев, китайцев и майя — у них летучие мыши в почете!). На иконах и росписях церквей черти и драконы (аллегорические символы сатаны) намалеваны с кожистыми угловатыми крыльями летучих мышей (у ангелов крылья оперенные, голубиные!). Редкая картина с изображением колдовской кухни ведьмы или бабы-яги обходится без летучих мышей, и редкое колдовское варево — без их греховных тел и крови.
О них и в Библии сказано: животные нечистые, ловить и есть запрещено!
Их древние греки посвятили Персефоне, супруге Аида, властелина загробного царства теней.
В Индии они — «болотные духи»: подстерегают по ночам одиноких путников, чтобы заманить в трясину.
В ночное время летучие мыши — удобное средство сообщения для нечистой силы. Души грешников для путешествия в ад тоже предпочитают этот вид транспорта.
Старое финское поверье, очевидно полагая, что все люди грешны, утверждает: душа всякого спящего человека покидает его тело в образе нетопыря, чтобы к утру вернуться и упасть перед пробуждением в свою грешную оболочку. Убить летучую мышь — значит убить уснувшего человека (вывод, несмотря на нелепые исходные постулаты, весьма полезный!).
Летучие мыши — предвестники несчастья, гонцы смерти и беды, крылатое уведомление о близком шторме на море и нападении бандитов…
Много-много подобных и еще худших сказок суеверная фантазия нагромоздила вокруг доброго имени нашего большого друга, которого народ римский назвал «Веспертилио». Но чудо не мистическое, а естественное, которым наделила природа летучих мышей, долго разум человеческий не мог постичь и разгадать.