Мир животных: Млекопитающие, или звери

Гималайский медведь обитает только в Азии: в Китае (и на Тайване тоже), Японии, Индии, Восточном Иране; в СССР лишь на Дальнем Востоке, где в 1970 году численность его определяли в шесть — восемь тысяч зверей. Теперь стало еще меньше. Крайний юг его ареала ограничен Индокитаем. Бурый медведь распространен шире — в Европе, Азии и Северной Америке. В зарубежной Европе уцелели медведи лишь в Пиренейских горах, Скандинавии, на Балканах, в Карпатах. (В Румынии медведей больше, чем в любой стране, громе СССР, — две — три тысячи.) Когда-то в Англии было так много медведей, что римляне вполне удовлетворяли британскими медведями спрос своего народа если не на хлеб, то на зрелища.

На восток, начиная с Чехословакии по таежным лесам простирается ареал бурого медведя через всю Россию до Аляски, а если считать, как некоторые систематики, что гризли не особый вид, а лишь подвид бурого медведя, то и дальше — до Западной Канады и Скалистых гор США. Живет бурый медведь также в Японии и Китае, в горах Центральной, Средней и Передней Азии. Жил когда-то даже в Африке, но только на севере, в Атласских горах. Теперь там, кажется, истреблен.

В СССР широкой полосой с запада на восток тянутся леса, в которых обитают бурые медведи. На севере ограничена эта полоса тундрой, на юге — еще достаточно густыми борами Белоруссии, Рязанской области, Мордовской и Татарской АССР. Затем, перевалив выгнутым к югу языком через Уральский хребет, спускается южная граница к Алтаю и уходит в Китай. Южнее таежных лесов, минуя степи и пустыни, вновь живут медведи в горных лесах Кавказа, Копет-Дага, Тянь-Шаня и Памира, а на Дальнем Востоке — на островах Курильских, Шантарских, Карагинском и Сахалине.

«Какими именами только не величают медведя в Забайкалье!» — говорит А. А. Черкасов, горный инженер, натуралист, большой охотник и большой писатель. Он-то знал очень хорошо этого «косматого черта», «хозяина», «Топтыгина», «черную немочь», «чалдона»! И рассказал нам, пожалуй лучше всех, почти все о медведе, хотя написана была книга А. А. Черкасова сто лет назад. Рассказал великолепно, речью краткой, но необыкновенно выразительной и яркой, как мало кто мог сделать.

Весна еще ранняя, апрель. Снегу в лесу по ельникам, борам, буеракам много. Сырой, крупяной, плотно не лежит, глубоко медведь вязнет в нем. Вылез из берлоги, не терпится ему. Как запахи весны почуял, проломил «небо» в спальной своей яме, выбрался на свет. И свет в глаза ему ударил яркостью необычайной после тьмы берлоги. Дух от сырой земли, от почек набухших, от снега талого, от сосен, щедро источающих смолу, носом потянул чутким медведь и лег, щурясь, тут же, поверх берлоги. Лежал в дремоте еще крепкой, ворочался, принюхивался дня три, никуда не уходил.

Но вот пошел, рухнув сразу в сугроб, что метель за зиму намела у выворота, под которым пролежал зверь все холода. Шуршит бор иглами, шумит ветром в ветвях. Из крепи выбрался медведь в чернолесье. Здесь снег совсем почти сошел. Земля под солнцем парным теплом туманилась.