Миражи

Он вошел в нее, и она вскрикнула. Сознание отступило, плоть окончательно взяла власть над его душой.

– Господи Боже! – выдохнула она, когда он скатился с нее на ковер. Энцо тяжело дышал, с него градом катился пот. Она получила, чего хотела. Он настоящее животное, именно такой ей и нужен.

– Что, я напомнила тебе ее? – спросила она.

Образ, стоявший перед его глазами, растаял.

– Кого? – спросил он, внезапно трезвея. Он понял, что воображение опять сыграло с ним дурную шутку. – Не знаю, кого ты имеешь в виду.

Он отодвинулся, испуганный яркостью образа, который только что витал перед ним. Она заметила его страх.

Ей удалось расслышать имя, которое он шепнул в пылу страсти.

– Франческу, – ответила она.

Она почувствовала, что нащупала нечто необычное, не какой-то обыденный мелкий страх, и ее захватила, заинтриговала открывающаяся перспектива увлекательного приключения. Ей хотелось чего-то необыкновенного.

– Франческу, – повторила она.

Энцо нервно передернулся. Звучание ее имени выводило его из себя.

– Успокойся, – мягко сказала Марианна. – Я знаю все. Я все вижу насквозь.

Порой она забывала о сложных хитросплетениях и ловушках, ей самой начинало казаться, будто она и впрямь обладает способностями экстрасенса.

– Я узнала о ней так же, как о том, что ты делаешь в борделе, – солгала она.

Энцо натянул на себя брюки.

– Да? – спросил он.

Она пугала его, эта странная женщина, он чувствовал себя чудно. Да, ему было страшно, но в то же время он ощущал новую для себя легкость. Неужели она действительно все о нем знает?

Он подошел к столу, на котором стояла еда.

Что еще она могла знать?

Он взял с тарелки лангуста, оторвал голову и вгрызся в нежную мякоть.

– Где кокаин? – спросила Марианна.

– В кармане пиджака.

– Достань.

Она рассматривала синяки, которые Энцо оставил на груди.

– Возьми в ванной лезвие и зеркало. – Она спокойно отдавала команды, нисколько не смущаясь и не сомневаясь, что он их выполнит.

И он послушно делал то, что она велела. Он привык подчиняться. Принес из ванной бритву и зеркальце, положил на кофейный столик. Голова у него кружилась, в глазах все расплывалось.

– Приготовь дозу. Мне надо переодеться.

Она поднялась с пола, прикрывая грудь изорванным платьем, прошла в спальню.

– Скажешь, когда будет готово.

Энцо высыпал несколько зернышек кокаина на поверхность зеркальца и стал строгать бритвой.

Через пять минут он приготовил дозу, но американка не появлялась в гостиной. Он пошел позвать ее в спальню. Она лежала на кровати, листая «Вэнити фейр». На него даже не взглянула.

– Я все сделал, – сказал он. Ему хотелось, чтобы она посмотрела на него, выразила одобрение.

– Ладно, хорошо. Принеси сюда, – все так же не глядя распорядилась она.

В нем взыграло самолюбие. Он колебался – идти ли ему выполнять очередной приказ или вообще уматывать отсюда. Но из головы не шли недавние впечатления. Образы прошлого жгли его мозг. Он принес кокаин.

– Меня зовут Марианна, – сказала она, расчистив на столике у кровати место для зеркальца с дозой. – Терпеть не могу анонимного траханья.

Дождавшись, пока Энцо положит зеркальце на столик, она вскочила, вытащила из ящичка стодолларовую купюру, свернула ее трубочкой, стала на колени возле столика, сказала «поехали!» и сделала глубокий вдох. Через секунду она села на кровать и передала ему свернутую в трубочку купюру.

– Теперь ты.

Энцо занял ее место у столика. Ему еще ни разу не доводилось нюхать кокаин. Изабелла пила для настроения амилнитрит, дорогими наркотиками она не баловалась.

Энцо нагнул голову и осторожно вдохнул.

– Фу! Чистый косячок! – сказала Марианна, сползая с кровати на пол. Ее глаза и нос покраснели, она часто моргала.

Энцо хватал носом воздух. Его прихватило сразу, он никогда не испытывал ничего подобного.

– Тьфу-ты, черт!

Марианна смеялась.

Он обернулся к ней, и ее смеющееся лицо поплыло перед его глазами. Он потерял равновесие и сконфузился. Она засмеялась еще громче. Он смотрел на нее и не мог понять – живая женщина перед ним или все это игра воображения? Слишком похоже на кошмар – и еще этот смех, этот дразнящий смех.

– Франческа, – промурлыкала она. Теперь Энцо был у нее в руках, она знала, как им манипулировать, как заставить корчиться, растравляя кровоточащую рану.

– Франческа…

Она следила за его лицом, за судорогами, которые пробегали по нему, когда она произносила это имя, и наслаждалась своей властью. Она казалась себе могущественной, обладающей властью над всем и вся. Она приблизилась к нему и прошептала прямо в ухо:

– Я все знаю про тебя и Франческу. – Дрожь, пробежавшая по его телу, вызвала в ней ликование. – Знаю, потому что я и есть Франческа.

Он схватил ее за волосы и откинул назад голову. Глаза его сделались безумными, мутными, невидящими. Он припал губами к ее рту, опрокинул ее на себя. Она – Франческа. Она изменила его, подчинила себе без остатка.

Марианна захохотала, торжествуя победу, вцепилась пальцами в его волосы и вонзила ногти в кожу. Ощущение власти пьянило ее.

Энцо проснулся на рассвете. Он лежал в кровати, полуодетый, один.