Мирные действия

Катерина зашла на кухню, дав глазам привыкнуть к полумраку после яркого света снаружи, и тихо прошла через столовую в кабинет. В сводчатом проходе она в удивлении остановилась. Голос, который она слышала, принадлежал не ее дяде, а Алексею Формонкрифу.

Никки съежился в углу в большом дядином кресле. Формонкриф навис над ним – лицо взволновано, пальцы хищно напряжены.

– Давай-ка вернемся к повязкам, которые ты увидел на запястьях лорда Форкосигана назавтра после убийства твоего папы, – настоятельно произнесл Формонкриф. – Какого они были вида? Какого размера?

– Не знаю. – Никки затравленно пожал плечами. – Просто повязки.

– Хотя бы что за раны они скрывали?

– Не знаю.

– Ну, глубокие порезы? Или ожоги и волдыри, как от плазмотрона? Ты не помнишь, ты их видел потом?

Никки опять пожал плечами, его лицо застыло. – Не знаю. Рваные и вокруг всей руки, я так думаю. У него там до сих пор красные следы, – голос у Никки перехватило, он был на грани слез.

На лице Формонкрифа промелькнуло выражение интереса. – А я не замечал. Он очень осмотрителен и всегда носит одежду с длинным рукавом, верно? В самое лето, ха. Но на нем были еще какие-нибудь отметины – может, на лице? Синяки, ссадины или, скажем, подбитый глаз?

– Не знаю…

– Ты уверен?

– Лейтенант Формонкриф! – решительно прервала происходящее Катерина. Формонкриф так резко дернулся, попытавшись выпрямиться, что пошатнулся. Никки поднял взгляд и от облегчения открыл рот. – Что вы делаете?

– А! Катерина. Госпожа Форсуассон, я пришел к Вам, – он неопределенно обвел рукой заставленный книгами кабинет.

– Тогда почему вы не вышли ко мне в сад?

– Я воспользовался возможностью поговорить с Никки, и очень рад, что мне это удалось.

– Мама, – выдавил Никки из кресла, где он держал оборону, – он сказал, что лорд Форкосиган убил Па!

– Что?! – Катерина уставилась на Формонкрифа, настолько ошеломленная, что на мгновение у нее перехватило дыхание.

Формонкриф беспомощно развел руками и с убежденностью посмотрел на нее. – Тайны больше нет. Все знают правду.

– Какую правду? Кто?

– Об этом шепчутся по всему городу, только никто не смеет – или не хочет – ничего предпринять. Кучка трусов и сплетников. Но картина теперь ясна. Двое мужчин ушли в комаррскую пустыню. А вернулся только один и, как выяснилось, с некими весьма странными ранами. Несчастный случай с респиратором, неужели! Но я сразу понял, что вы и не подозревали грязной игры, пока Форкосиган на своем званом ужине не потерял осторожности и не сделал вам предложения. Неудивительно, что вы убежали в слезах.

Катерина открыла было рот. Ее охватили кошмарные воспоминания. То, в чем вы его обвиняете, физически невозможно, Алексей; я-то знаю. Это я нашла их там в пустыне – обоих, живого и мертвого. Соображения безопасности волной хлынули в ее сознание. Слишком мало звеньев в очевидной цепочке, связывающей обстоятельства смерти Тьена с теми лицам и предметами, о которых никто упомянуть не смеет.

– Это было совсем не так, – слова прозвучали куда менее убедительно, чем ей хотелось…

– Держу пари, Форкосигана ни разу не допрашивали под суперпентоталом. Я прав?

– Он бывший сотрудник СБ. Сомневаюсь, что это возможно.

– Как удобно. – Формонкриф скорчил ироничную гримасу.

– Под суперпентоталом допросили меня

.

– Вас очистили от подозрения в соучастии, о да! Я был в этом уверен!

– В каком… соучастии? – слова застряли у нее в горле. В памяти вскипели все стыдные подробности того безжалостного допроса под наркотиком правды, которому она подверглась на Комарре после гибели Тьена. Формонкриф опоздал со своим сенсационным обвинением. СБ проработала этот сценарий, пока тело Тьена еще и остыть не успело. – Да, мне задали все вопросы, какие только может задать добросовестный следователь ближайшему родственнику погибшего загадочной смертью. – И даже больше. – И что?

– Загадочная смерть – я так и знал: вы уже тогда что-то подозревали! – Он отмахнулся от ее поспешной попытки исправить так неудачно выбранный термин загадочная смерть на смерть от несчастного случая. – Поверьте, мне совершенно понятно, что за отвратительная дилемма перед вами стоит. Вы не решаетесь обвинить всесильного Форкосигана, этого лорда-мутантишку, – произнося его имя, Формонкриф сердито сверкнул глазами. – Бог знает, чем он может вам отплатить. Но, Катерина, мои родственники тоже влиятельны! Я пришел предложить вам – и Никки – мое покровительство. Примите мою руку… доверьтесь мне… – он раскинул руки, потянувшись к ней —… и вместе, клянусь вам, мы сможем предать это маленькое чудовище правосудию!