Мироход (Том II)

— Тварь безродная! — Взревел Робрек, на этот раз собираясь вложить в удар полную силу. — Да как ты смеешь!?

— О! — Воскликнул оборванец, вскидывая правую руку. — Муха!

Свист посоха, рассекшего воздух, прозвучал в мгновенно стихшей таверне подобно раскатам грома. Десяток посетителей, посмевших игнорировать знатного человека, замерли с вытянутыми рожами и позабыв о еде пялились на человека в ободранной куртке, перехватившего направленный в него боковой удар. Рукой.

— Хм… — Так ничего и не понявший мужик с удивлением разглядывал толстое древко зажатое в собственно ладони, остановившееся в считанных сантиметрах от лица. — Странная муха, товарищи… Прям уличная магия Блейна, честное слово…

— УБЬЮ! — Взревел Робрек, тем самым наконец сумев привлечь к себе внимание незнакомца.

Резким обратным движением дворянину удалось вырвать посох из захвата, мгновением позже проведя колющий удар тупым концом прямо в грудь оппонента, заставив того отшатнуться на пару шагов. Внутренне ликуя, Робрек был на удивление по кровожадному счастлив, сумев наконец достать надоедливого бродягу. Вот только радость его быстро улетучилась, стоило лишь пьянчуге потянуть за скрытую под воротом цепь и извлечь на общее обозрение искусно выполненный амулет. С не меньшим удивлением на амулет, получивший повреждения в результате последнего удара, уставился и его владелец.

— Время крайних мер. — С уст незнакомца сорвалась фраза на неизвестном языке, тогда как выражение лица стало предельно серьезным, а глаза словно налились кровью. — Хана тебе, хлопец. Я те ща очколупу на уши натяну.

Краем глаза Робрек успел заметить поднимавшегося из-за дальнего стола воителя, чей рост явно превышал его собственный на две головы. В руках здоровяк держал рукоять полуторного меча, не известно в какой момент извлеченного из ножен. Противник же, воспользовавшись заминкой и отвлеченным вниманием, со скоростью стрелы сделал шаг на встречу.

Уже позже, сидя в довольно холодной и сырой темнице, наемники поведали члену дома Эниль, что его вырубили одним единственным ударом кулака в челюсть, отправив в непродолжительный полет. Да и бродяга, чей амулет он так неосторожно повредил, был никем иным как убийцей его дяди, Дорасила.

* * *

Ладушки, раз интуиция просит не заморачиваться, то и не стоит. Она у меня девушка приличная, в отличии от памяти и никогда не изменяет. Стоило лишь промелькнуть подобным мыслям в голове, как уязвленная память вывалила на меня очередное событие прошедшего дня.

///

— Плохо, товарищи! Очень плохо! — Отчитывал я группу стражников, выстроившихся на площади в шеренгу. — Враги народа свободно въезжают в город и нападают на горожан! Подобной халатности не должно быть места в стройных рядах коммунистической армии! Долой капиталистические пережитки застоявшейся системы!

— И как ты предлагаешь это исправить? — Прозвучал голос Торкеля, стоявшего где-то вне поля зрения.

— Нужно бороться! Бороться с системой! Анархия — мать порядка! — После собственного возгласа я на секунду притих, ухватившись за ассоциативный ряд. — Анархия… Мать… Коммунизм

… Да это же, блять, гениально! Срочно к синемордым!

\\\

Сидя на кровати, в эпически ошарашенном состоянии, я вспоминал приключения минувшего вечера. И едва ли не прорыв на аудиенцию с Матерью, управляющей местным криминалитетом. И затирание ей светлых идеалов борьбы с западной буржуйской системой, ради сохранения культурного наследия дворянства, что сейчас вызывало как минимум когнитивный диссонанс. Всплыли в памяти и моменты с требованием немедленно основать АКГБ, Анархический Комитет Городской Безопасности, с обязательным атрибутом у служащих в виде шлема с ирокезом. Вспомнилась и самолично прибиваемая на неприметный дом в порту вывеска, гласившая «К`Лубянка». И демонстрации будущим операм как правильно танцевать в клубах. И пробуждение яйца магического ящера, ввезенного в город контрабандой, когда я решил «погреть» его энергией собственного Истока. Даже презрительно-подозрительный взгляд рептилии вспомнил, словно с сомнением вопрошавшей «ты что ли моя мама?».

Но особое содрогание во мне вызвала припомненная мысль о том, что после дополнительных двух кувшинов вина Мать стала казаться весьма симпатичной. А вот что было после — вспомнить я, к сожалению, не мог, как бы не ломал голову и не драл на ней волосы. Обидевшаяся память отказалась выдавать запрашиваемую информацию, но на её место пришла фантазия, услужливо показавшая все любовные похождения с далеко не молодой женщиной, которые вполне бы могли произойти благодаря повышенному талантом обаянию…

— Нафиг… Нафиг… — Причитал я, кое-как натягивая на себя пожитки и закрепляя ремни с оружием. — Упаси Аврель меня от такого счастья… Даже каталог проверять страшно…