Мировой кризис: Общая теория глобализации

Сегодняшние надежды на возможность самостоятельного ускоренного развития его новых членов (в том числе за счет перевода предприятий, в том числе автомобильных и особенно ориентированных на российский рынок, из Германии на территорию новых членов Евросоюза, в первую очередь Польши, Чехии и Венгрии с решением для нее проблемы «гастарбайтеров») не вполне обоснованны. Прежде всего, такой перевод будет все же недостаточным для требуемого ускорения развития. Кроме того, он затронет не всех новых членов. А ведь чем слабее экономически новый член Евросоюза, то есть чем выше его потребность в финансовой помощи, тем меньшую поддержку он может получить при помощи механического переноса производств из более развитых членов Евросоюза.

Существенно и то, что страны Прибалтики и Кипр (об особой роли которого как «всероссийского оффшора» при обсуждении расширения ЕС обычно забывают) при вступлении в Евросоюз будут вынуждены усилить таможенные и административные барьеры по отношению к России. Это ограничит масштабы их прибыли и создаст дополнительную, не учитываемую сегодня потребность в финансовой помощи со стороны Евросоюза.

Вероятно, в полной мере осознавая это, представители ряда стран Восточной и Центральной Европы и не думают скрывать, что стремятся к вступлению в Евросоюз и НАТО прежде всего для получения дополнительных субсидий. Это ляжет тяжелым грузом прежде всего на главный «локомотив» европейской интеграции - Германию, а также на наиболее развитые Францию и Северную Италию, затормозит общее развитие Евросоюза и еще более снизит его конкурентоспособность по отношению к США.

Однако присоединение новых стран ухудшит положение не только наиболее, но и наименее развитых «старых» членов Евросоюза, так как новички неминуемо «перетянут на себя» часть достающейся последним финансовой помощи. Наиболее явно разногласия по этому поводу выражаются в так называемой «проблеме статистики»: Евросоюз поддерживает тех своих членов, производство ВВП на душу населения которых на четверть ниже среднего уровня. Принятие новых членов снизит этот средний уровень и лишит финансовой помощи ряд стран, среди которых наиболее влиятельна Испания. Сохранение же поддержки последних при помощи компенсационных механизмов, на котором они настаивают, приведет к пугающему росту нагрузки на бюджет Евросоюза и в первую очередь - на бюджеты его наиболее развитых членов.

Вторая проблема Евросоюза - обострение конкуренции по мере его расширения и формирования единых рынков и особенно интеграции валютных систем, к которой в полном объеме готовы далеко не все даже нынешние члены еврозоны. Несмотря на меньшую по сравнению с глобальной интенсивность, внутриевропейская конкуренция вполне может оказаться непосильной для новых членов. Даже развитые страны Европы, как, например, Швеция по мере обусловленного политическими решениями снятия протекционистских барьеров и введения единых принципов экономической политики (особенно в части приватизации) испытывают экономические трудности и сталкиваются с ускорением инфляции, сокращением социальных программ и даже дезорганизацией работы общественного транспорта. Естественным следствием этого становится возникновение недовольства граждан.

Понятно, что, несмотря на общее ускорение развития при вступлении в Евросоюз, его новые члены также будут сталкиваться с существенными структурными проблемами.

При этом развитые члены ЕС неминуемо попытаются оградить себя от самой возможности конкуренции со стороны новых членов, прежде всего на рынке рабочей силы. Так, при вступлении Словении особо оговаривается, что ограничения на передвижение словенской рабочей силы будут сохраняться в течение как минимум двух лет.

Третья долгосрочная проблема Евросоюза - сложность отношений между национальной и европейской бюрократиями, которая отнюдь не ограничивается последствиями различий в культурных традиций и, соответственно, моделей управления. Основная трудность в ином - в несогласованности действий ключевых уровней общеевропейской системы управления. Создается впечатление, что ряд национальных бюрократий уже во многом снял с себя ответственность за развитие своих стран, а европейская еще не приняла эту «эстафетную палочку».

Развитие Европы по-прежнему направляется в первую очередь национальными бюрократиями (европейская склонна выступать прежде всего в роли координатора), но в их среде, особенно в небольших странах, утрачивающих реальную самостоятельность по мере интеграции, все больше развивается инфантилизм, безответственность, стремление перекладывать принципиальные решения (или по крайней мере ответственность за них) на Брюссель.

В результате принимать такие решения может оказаться просто некому, и развитие Европы будет направляться не содержательными интересами, а идеологическими принципами, как в свое время развитие СССР. Пагубность последствий этого для конкурентоспособности очевидной.