Мировой кризис: Общая теория глобализации

Снижение значения рыночных факторов глобальной конкуренции сопровождается усилением нерыночных, связанных с технологиями (вне привязки к цивилизационному характеру глобальной конкуренции данный вопрос был рассмотрен в параграфе …). Но вне сферы финансов единственным «всеобщим эквивалентом», равно понятным и равно эффективным по отношению ко всем участникам цивилизационной конкуренции, остаются не тонкие, сложные и зачастую просто непонятные технологии, но исключительно прямое и грубое применение силы.

В результате глобальная конкуренция, приобретая цивилизационный характер, ослабляет значение относительно сложного и безопасного «всеобщего эквивалента» - денег - выдвигая на первое место простое насилие. Универсальным языком современного мира является уже не эсперанто и даже не доллар, но прямая угроза удара кулаком в лоб.

Эволюция конкуренции прослеживается на протяжении 90-х годов: сначала цели оставались финансовыми, экономическими, - изменялись лишь средства их достижения. Так, укрепление американской экономики достигалось за счет финансовых ударов по стратегическим конкурентам:

в 1991 году - по Японии, где был «проколот спекулятивный пузырь», в результате чего страна погрузилась в депрессию, конца которой не видно;

в 1992 году - по Европе, где спекулятивная атака на фунт стерлингов эффективно сорвала попытку создания первой общеевропейской валюты - ЭКЮ;

в 1997-1999 годах - по Юго-Восточной Азии и Латинской Америке, из которых были успешно выдавлены конкурирующие капиталы (соответственно, из Юго-Восточной Азии - преимущественно национальные, а из Латинской Америки - испанские).

Однако параллельно с этим нарастало и внеэкономическое давление на европейских конкурентов при помощи отработанной против СССР технологии эскалации «конфликтов малой интенсивности». Она эффективно и с нарастающим размахом применялась против Европы на протяжении всех 90-х годов на территории Югославии, погрузившейся в хаос гражданской войны уже в 1991 году.

Кризис 1997-1998 годов стал переломом: американцы прочувствовали, что им удалось достичь лишь заведомо второстепенной цели - подрыва потенциальных конкурентов и расширения своего экономического влияния в части успешных неразвитых стран. В то же время главная задача - дестабилизация Гонконга и через это подрыв экономики Китая как главного, стратегического конкурента - осталась нерешенной. Более того: Китай именно в результате кризиса расширил влияние в Юго-Восточной Азии и усилил свою привлекательность, став ключевой региональной державой.

При этом США были напуганы собственной силой - масштабами дезорганизации мировой экономики в результате кризиса 1997-1999 годов, которые продемонстрировали им пределы использования геофинансовых инструментов.

И, наконец, кризис сам по себе подорвал дальнейшие возможности применения этих инструментов: вызвав ограничение движения спекулятивных капиталов, он снизил их роль в мировой экономике. В результате уменьшились возможности как использования этих капиталов для проведения финансовых войн, так и самих финансовых войн как орудия глобальной конкуренции.

Таким образом, в кризисе 1997-1999 годов финансовые инструменты глобальной конкуренции наглядно доказали одновременно свою недостаточность и свою исчерпанность.

Невозможность противодействовать финансовыми средствами укреплению Китая и валютной интеграции Европы обратили США к менее изощренным и более грубым - военным методам. Интенсификация вооруженного конфликта в Югославии и вовлечение в него европейских государств - членов НАТО, причем вовлечение в качестве агрессора, подорвало евро и закрепило европейскую экономику на второй роли.

Этот успех, тем не менее, не смог отодвинуть структурный кризис самой американской экономики, проявившийся уже в апреле 2000 года. Вкупе с террористическими актами 11 сентября 2001 года он выявил недостаточность самого финансового целеполагания: оказалось, что достижение финансовых целей в условиях глобализации:

не только не защищает от возникновения структурных кризисов, но и не позволяет справиться с ними;

заведомо недостаточно в условиях «ресурсного противодействия» со стороны арабских стран, выразившегося в поддержании высоких мировых цен на нефть;

оказывается безнадежно неадекватным перед лицом грубой силы, например, в терракте.

Все это привело к приведению характера наиболее осознанной и потому наиболее инерционной сферы деятельности идущего в авангарде развития современного человечества американского общества - целеполагания - в соответствие с инструментами его участия в глобальной цивилизационной конкуренции и ее общим характером.

Нападение на Ирак - качественно новая для последней четверти века война за прямой, силовой контроль за ресурсами. И по нефинансовому (и не информационному) характеру действия, и по его нефинансовой (и не информационной) же направленности это нападение возвращает нас к реалиям доглобализационной эры.