Мировой кризис: Общая теория глобализации

Кроме того, развитые страны Европы жизненно нуждались в объектах масштабного инвестирования - в этом отношении на смену Lebensraum приходит своего рода «Investraum»21. Эта потребность усиливалась, с одной стороны, расширением инвестиционных ресурсов после сокращения внутренних банковских резервов из-за перехода на евро, а с другой - сокращением сферы потенциального инвестирования из-за продолжающейся дестабилизации развивающихся стран, приобретающей вид все более долгосрочной тенденции (подробней об этом см. параграфы … и … (о разрыве и о США)).

В этих условиях новый «план Маршалла», то есть масштабные инвестиции в реальный сектор разрушенной (и этим идеально подготовленной к комплексной модернизации) экономики при наличии полного политического контроля (естественного после военной победы) и баснословной дешевизны (из-за вызванных войной лишений) относительно квалифицированной рабочей силы создавал для развитых стран Европы благоприятные возможности.

Понятно, что объект реализации «плана Маршалла» нужно сначала подготовить. Во Второй Мировой войне механизм такой подготовки во многом стихийно, преследуя совершенно иные (военные) цели, создали именно США (при поддержке Великобритании) - ковровыми бомбардировками и последовательным уничтожением ряда промышленных центров Германии и Японии (см., напр., ГЭЛБРЕЙТ). По этому пути, уже доказавшему свою целесообразность, двинулась не далее как несколько лет назад и современная Европа.

С началом агрессии не вызывало сомнений, что экономическое и политическое уничтожение Югославии, а в перспективе - и завершение ее раскола (путем отделения «демократической» Черногории) ввергнут ее население в такие бедствия, что оно будет благодарно развитым странам за любую помощь. Вокруг каналов ее предоставления немедленно сформируются новые финансово-политические вертикали власти, полностью лояльные и подконтрольные вчерашним агрессорам. Их основным занятием (помимо «освоения» зарубежных финансовых потоков) станет вытеснение «старой» политической элиты (примерный аналог - российские реформаторы, искренне пытавшиеся добиться не только личного блага, но и процветания страны на основе ее подчинения США).

Таким образом, агрессия 1999 года против Югославии стала лишь первым этапом эксперимента по полному перерождению целого общества при помощи продуманного сочетания «кнута и пряника» (а точнее, электрошока и наркотиков). Естественным последствием подобной «социальной терапии» стала потрясающая политическая пассивность югославского общества, продемонстрированная в ходе президентских выборов 2002 года и убийство лидера проамерикански ориентированной элиты, использованное ей для окончательного уничтожения оппозиции при помощи массовых репрессий.

Кроме того, если США развязывали войну для подтверждения и упрочения своего статуса единственной сверхдержавы, то влиятельные силы Германии, насколько можно понять, объективно нуждались в подобной агрессии для подтверждения статуса ключевой европейской державы, достигнутого Германией в результате ее трудного объединения и дезинтеграции СССР.

Однако даже описанные соображения недостаточны для понимания европейской позиции. Ведь эти соображения касались лишь краткосрочных интересов Европы, а ее более фундаментальные интересы, связанные в первую очередь с евро, напротив, прямо подрывались нападением на Югославию! Даже ссылки на эффективное применение американцами информационного оружия против своих союзников-европейцев и «промывание мозгов» всему миру не снимает недоумения, вызванного последовательным и энергичным действием Европы против собственных интересов.

Это недоумение снимается, лишь если вспомнить, что непосредственно военные действия начинали и вели не сами страны Европы, а их военное объединение с США - НАТО. Даже если забыть о полном доминировании США в натовских структурах (что, учитывая более высокое качество управления в США, обеспечивает НАТО как организации более высокую эффективность, чем ЕС), следует учесть, что НАТО реализовало в косовской бойне свой собственный бюрократический интерес, в корне отличный от национальных интересов входящих в него европейских стран.

Один из ключевых и наиболее острых вопросов внутренней политической жизни объединенной Европы является определение структуры, которая будет главным организатором и координатором европейской интеграции. Вариантов всего два: ЕС и НАТО.

В первом случае интеграция шла бы в рамках континентальной Европы (с второстепенным участием Великобритании), носила бы экономический характер и, вытекая из собственных интересов европейских стран, была бы, с одной стороны, более эффективной, а с другой - объективно ориентированной на конкуренцию с США.