Мировой кризис: Общая теория глобализации

Таким образом, стихийное развитие технологий, приводя (как было показано в параграфе …) к глобальной монополизации, само тормозит себя, создавая неразрешимые при помощи стихийного саморазвития проблемы и, следовательно, объективную потребность в осознанном вмешательстве человечества в процессы собственного развития. Развитие технологий достигло уровня, создающего категорическую необходимость распространения сферы действия общественных систем саморегулирования (какими в настоящее время являются национальные государства) с национального на наднациональный уровень.

Уже сегодня мы видим в действии как минимум четыре модели такого расширения сферы национального регулирования - по числу моделей осуществляемых в наше время цивилизационных экспансий:

американский, основанный на навязывании своих интересов при помощи энергичного применения информационной, военной и финансовой силы;

европейский, заключающийся в объединении, балансировании и гармонизации разнородных интересов на основе единой системы разумных гуманистичсеких принципов с выносом управляющих систем на беспристрастный, наднациональный уровень;

китайский, опирающийся на этническую экспансию с последующим установлением государственного контроля за общинами, в целом самостоятельно добившимися влияния в иных обществах;

арабский, предполагающий религиозное управление при ощутимом государственном влиянии на наиболее активные и потому доминирующие религиозные организации.

Естественно, даже сколь угодно постепенный перенос управляющих центров с национального на наднациональные уровни принципиально изменит содержание таких казавшихся незыблемыми понятий, как суверенитет, государство и Родина.

Естественно, это в корне изменит - и уже меняет - всю модель взаимодействия национального государства с региональными и общемировыми международными организациями.

Естественно, все эти процессы будут чрезвычайно (и еще боле, чем сейчас) болезненными, сопровождающимися ломкой сознания и разнообразными кризисами.

Однако для человечества самого по себе, в нашем традиционном его понимании проблемы его собственного развития уже сегодня становятся слишком тяжелыми. Национальные государства сталкиваются с тем, что «среду их обитания» стихийно образуют наднациональные структуры (в том числе наднациональные структуры, владеющие метатехнологиями и технологиями формирования сознания), которые, таким образом, во многом предопределяют их действия и в силу эгоистичных побуждений невольно подталкивают человечество к серьезным катаклизмам и резкому замедлению развития.

Чтобы не допустить описанного выше катастрофического исхода событий, необходимо международное экономическое регулирование: своего рода «экономическая ООН», отличающаяся от действующей политической качественно меньшим уровнем бюрократизации, так как финансовые и тем более информационные процессы отличаются качественно более высокой скоростью и, соответственно, требуют для своего регулирования качественно большего быстродействия и вообще эффективности, чем политические.

Существующие интеллектуальные и консультационные «площадки» глобальных финансовых групп, несмотря на доминирование в них влияния США, также с легкостью могут стать зародышем подобной организации. Ее главной особенностью, обеспечивающей, как и в случае ООН, дееспособность, должно быть общее осознание реальности взаимного уничтожения, принуждающее сильнейших к поиску компромисса с относительно более слабыми и даже признание за ними права «вето» по стратегическим и наиболее болезненным вопросам.

Промедление с обузданием роста влияния наднациональных монополий (включая США как ключевую и наиболее мощную из монополий такого плана, при всей уникальности этого сплава ТНК с национальным государством) может, как представляется, воспроизвести уже в ближайшем десятилетии в высшей степени трагическую ситуацию рубежа 20-х и 30-х годов нашего века.

В то время господство частных монополий в экономиках наиболее развитых тогда стран (включая, с некоторыми оговорками, и тогдашний Советский Союз) привело к их загниванию и охватившей мир Великой депрессии. В ходе борьбы с последней на национальных уровнях были сформированы механизмы государственного контроля за монополиями, но в полной мере преодолена она была лишь в ходе непосредственной подготовки ко Второй Мировой войне.

Вероятно, столь шокирующая и ужасающая современного наблюдателя «воля к катастрофе», проявленная ведущими странами мира в 30-х годах, в значительной степени объясняется подсознательным стремлением национальных экономических организмов к широкомасштабному военному столкновению как к радикальному и пугающему, но единственному средству, способному преодолеть депрессию и обеспечить долгосрочное оздоровление мировой экономической конъюнктуры.