Мировой кризис: Общая теория глобализации

Вызываемые информационной революцией проблемы систем управления в целом являются продолжением и развитием проблем индивидуального сознания, вкратце изложенных в параграфе 2.2, на качественно новом уровне, заставляющем их играть новыми красками. Отложив рассмотрение основной массы этих проблем на последующие параграфы данной главы, сосредоточимся на главной: утрате чувства реальности, ее своеобразному «размыванию».

Качественное снижение эффективности индивидуальной переработки информации и, соответственно, адекватности индивидуального восприятия мира вызвано не столько ускорением увеличения объема и разнородности осваиваемой информации самом по себе, рассмотренном в предыдущих параграфах (см. параграфы 2.2., …), сколько прежде всего внешним (не только для отдельной личности, но и для отдельной организации) и, что самое главное, хаотичном структурировании, «сгущении» и акцентации (включая эмоциональную окраску) осваиваемой информации.

В принципе это, конечно, можно рассматривать как результат простого, количественного превышения объемом информации, растущим по экспоненте, упорядочивающих способностей человеческого сознания (что при наивной, линейной экстраполяции существующих тенденций рано или поздно должно произойти). Однако абстрагирование от нового качества растущего объема информации - массового и потому хаотичного характера ее внешнего для перерабатывающих ее людей и организаций структурирования - представляется все же не имеющим оправдания.

Постоянное, хаотичное и общедоступное структурирование информации ведет к своего рода «сгущению» создаваемого в каждый отдельный момент ее массива: так молоко сбивается в масло. Каждый сколь-нибудь значимый факт, как днище корабля ракушками, обрастает аллюзиями, аллегориями, связями с другими событиями, часто малозначимыми, комментариями и комментариями к этим комментариям, за которыми в конечном счете теряется сама суть, реальное значение исходного факта.

Конечно, «суть» факта во многом зависит от точки зрения и мотивации его рассмотрения, однако беда в том, что избыток неструктурированной информации, хаотично набрасываемый множеством соперничающих «творцов действительности», размывает саму точку зрения как таковую, разрушая доминирующего в обществе наблюдателя и, соответственно, саму объективную реальность. В результате общество начинает напоминать сумасшедший дом художников, обсуждающих в полном забвении о питательных свойствах пищи ее цвет и фактуру до тех пор, пока она не протухает и становится непригодной для выполнения своей основной, объективно существующей функции - поддержания жизни этих самых художников.

Разрушение доминирующей точки зрения («информационной доминанты») и, соответственно, объективной реальности делает наиболее распространенным подходом плюрализм мнений, воспетый еще Бернсом:

Один сказал: «Ни слова!

В кустарнике олень!»

Другой сказал: «Корова!»

А третий крикнул: «Пень!»

И, как логическое следствие столь смелых и, главное, адекватных подходов, все еще живо памятное нам по эпохе «катастройки»:

Три смелых зверолова

Барахтались в реке…

Однако при столкновении с задачей, требующей действия, плюрализм неминуемо исчезает. Он разрушается вследствие восстановления объективной реальности: выбора одного из предлагаемых вариантов как единственно существенного (и, в конечном счете, единственно существующего), на основании которого и надо совершать то или иное действие. При неверном определении реальности и действие становится неверным, но в общественной жизни, как правило, даже заведомо неверное действие все же лучше бездействия.

Попытка же сохранить плюрализм в условиях необходимости совершения выбора неминуемо парализует всякое действие и ввергает управляющую систему в элементарную шизофрению, в лучшем случае в раздвоение сознания (с легким недоумением определенного на закате эпохи гласности кем-то из ее трубадуров именно как «плюрализм мнений в одной голове»).