Читаем Мировой порядок полностью

«Неужели мы, страны Азии и Африки, лишены всякой возможности самостоятельного выбора? Неужели мы обязательно должны быть прокоммунистическими или антикоммунистическими? Неужели дошло до того, что лидеры наций, создавших мировые религии и вообще все, что есть в современном мире, должны непременно объединяться в такого рода группы или считаться прихвостнями той или иной группы, исполнять любые их пожелания и порой подсказывать умные мысли? Это поистине унизительно и оскорбительно для всякого уважающего себя народа, для любой нации. Мне невыносимо думать, что великие страны Азии и Африки покончили с колониальным рабством только ради того, чтобы деградировать, унизить себя подобным образом».


Итоговое обоснование отказа Индии от участия в «силовой политике» времен холодной войны сводилось к тому, что она не видела здесь учета своих национальных интересов. Разделительные линии между блоками в Европе не вызывали у Индии желания конфликтовать с Советским Союзом, до которого всего несколько сотен миль, и объединяться с Пакистаном. Она также не рисковала провоцировать враждебность мусульман, вмешиваясь в ближневосточные противоречия. Индия воздержалась от осуждения агрессии Северной Кореи против Южной и подрывной деятельности Северного Вьетнама против Южного. Лидеры Индии вовсе не стремились изолировать себя от того, что они определяли как прогрессивные тенденции развивающегося мира, или навлекать неудовольствие советской сверхдержавы.

Тем не менее Индия оказалась вовлечена в войну с Китаем в 1962 году и вела четыре войны с Пакистаном (одна из которых, 1971 года, была подкреплена свежеподписанным договором о военном сотрудничестве с СССР и завершилась разделением основного противника Индии на два отдельных государства, Пакистан и Бангладеш, что значительно улучшило общее стратегическое положение Индии).

В стремлении возглавить движение неприсоединения Индия придерживалась концепции международного порядка, совместимой с той, которую она «унаследовала», на глобальном и региональном уровнях. Официальная формулировка этой концепции была классически вестфальской и совпадала с традиционным европейским балансом сил. Неру определил подход Индии в терминах «пяти принципов мирного сосуществования». Несмотря на аллюзию к индийской философии (панча шила – пять принципов сосуществования[89]

), это, по сути, более «духовный» вариант вестфальской модели многополярного порядка суверенных государств:


1) Взаимное уважение территориальной целостности и суверенитета;

2) Ненападение;

3) Невмешательство во внутренние дела;

4) Равенство и взаимная выгода;

5) Мирное сосуществование.


Пропаганда абстрактных принципов мироустройства сопровождалась разработкой доктрины индийской безопасности на региональном уровне. Подобно американским политикам, воспринявшим доктрину Монро[90] как идею особой роли Америки в Западном полушарии, Индия реализовала на практике особое положение региона Индийского океана между Ост-Индией и Африканским Рогом. Как Британия по отношению к Европе в восемнадцатом и девятнадцатом столетиях, Индия стремится не допустить появления доминирующей державы в этом огромном регионе. И, снова подобно американским политикам, не ждавшим одобрения доктрины Монро странами Западного полушария, Индия в регионе своих особых стратегических интересов строит политику по собственному усмотрению, по собственной версии южноазиатского порядка. Пусть американский и индийский взгляды нередко расходились во времена холодной войны, после распада Советского Союза Индия и США в значительной степени одинаково смотрят на перспективы региона Индийского океана и его периферии.

С окончанием холодной войны Индия освободилась от многих конфликтующих давлений и от некоторых социалистических «увлечений». Она провела экономические реформы, спровоцированные платежным кризисом 1991 года и поддержанные МВФ. Индийские компании ныне занимают лидирующие позиции в ряде основных индустрий. Это новое направление политики отразилось и в дипломатии: теперь Индия ищет новых партнеров по всему миру, особенно в Африке и Азии, и всячески подчеркивает свою роль в многосторонних экономических и финансовых контактах. В дополнение к росту экономического и дипломатического влияния Индия значительно увеличила военную мощь, в том числе флот и ядерный арсенал. Через несколько десятилетий она опередит Китай и станет самой густонаселенной страной Азии.

Перейти на страницу:

Все книги серии Политика

Новый Макиавелли
Новый Макиавелли

Британский дипломат Джонатан Пауэлл, возглавлявший администрацию Тони Блэра с 1997 года — в едва ли не самое «горячее» десятилетие Великобритании, как с внешнеполитической, так и с внутренне-политической стороны, — решил проверить актуальность советов великого итальянца для СОВРЕМЕННЫХ политиков.Результатом стала книга «Новый Макиавелли», ничуть не менее интересная, чем, собственно, ее гениальный предшественник — «Государь».«Уроки практического макиавеллизма» для тех, кто намерен выжить и преуспеть в коридорах власти!..«Государь» Никколо Макиавелли — библия для политиков.Его читают и перечитывают, он не залеживается на полках книжных магазинов.Но изменилась ли изнанка политической кухни со времен Макиавелли? Изменились ли сами закулисные правила, по которым новые «государи» управляют своими «подданными»?Какими стали принципы нынешней политической, игры?Насколько соотносимы они со стилем и почерком славной интригами эпохи Макиавелли?И чего добьется тот, кто решит им последовать?..

Джонатан Пауэлл

Политика / Образование и наука

Похожие книги

Опровержение
Опровержение

Почему сочинения Владимира Мединского издаются огромными тиражами и рекламируются с невиданным размахом? За что его прозвали «соловьем путинского агитпропа», «кремлевским Геббельсом» и «Виктором Суворовым наоборот»? Объясняется ли успех его трилогии «Мифы о России» и бестселлера «Война. Мифы СССР» талантом автора — или административным ресурсом «партии власти»?Справедливы ли обвинения в незнании истории и передергивании фактов, беззастенчивых манипуляциях, «шулерстве» и «промывании мозгов»? Оспаривая методы Мединского, эта книга не просто ловит автора на многочисленных ошибках и подтасовках, но на примере его сочинений показывает, во что вырождаются благие намерения, как история подменяется пропагандой, а патриотизм — «расшибанием лба» из общеизвестной пословицы.

Андрей Михайлович Буровский , Андрей Раев , Вадим Викторович Долгов , Коллектив авторов , Сергей Кремлёв , Юрий Аркадьевич Нерсесов , Юрий Нерсесов

Публицистика / Документальное
Целительница из другого мира
Целительница из другого мира

Я попала в другой мир. Я – попаданка. И скажу вам честно, нет в этом ничего прекрасного. Это не забавное приключение. Это чужая непонятная реальность с кучей проблем, доставшихся мне от погибшей дочери графа, как две капли похожей на меня. Как вышло, что я перенеслась в другой мир? Без понятия. Самой хотелось бы знать. Но пока это не самый насущный вопрос. Во мне пробудился редкий, можно сказать, уникальный для этого мира дар. Дар целительства. С одной стороны, это очень хорошо. Ведь благодаря тому, что я стала одаренной, ненавистный граф Белфрад, чьей дочерью меня все считают, больше не может решать мою судьбу. С другой, моя судьба теперь в руках короля, который желает выдать меня замуж за своего племянника. Выходить замуж, тем более за незнакомца, пусть и очень привлекательного, желания нет. Впрочем, как и выбора.

Лидия Андрианова , Лидия Сергеевна Андрианова

Публицистика / Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Попаданцы / Любовно-фантастические романы / Романы
Сталин: как это было? Феномен XX века
Сталин: как это было? Феномен XX века

Это был выдающийся государственный и политический деятель национального и мирового масштаба, и многие его деяния, совершенные им в первой половине XX столетия, оказывают существенное влияние на мир и в XXI веке. Тем не менее многие его действия следует оценивать как преступные по отношению к обществу и к людям. Практически единолично управляя в течение тридцати лет крупнейшим на планете государством, он последовательно завел Россию и её народ в исторический тупик, выход из которого оплачен и ещё долго будет оплачиваться не поддающимися исчислению человеческими жертвами. Но не менее верно и то, что во многих случаях противоречивое его поведение было вызвано тем, что исторические обстоятельства постоянно ставили его в такие условия, в каких нормальный человек не смог бы выжить ни в политическом, ни в физическом плане. Так как же следует оценивать этот, пожалуй, самый главный феномен XX века — Иосифа Виссарионовича Сталина?

Владимир Дмитриевич Кузнечевский

Публицистика / История / Образование и наука