Мировые религии о преступлении и наказании

Некоторые методы воздействия на участников процесса, которые в следственной тактике называют нетрадиционными (применение полиграфа, гипноза, биоритмологии, использование запахового и музыкального фона), являются, по нашему мнению, не вполне этичными и противоречат христианской нравственности. Распространение подобного рода методик вызывается, по нашему мнению, следующим обстоятельством: с одной стороны, участникам процесса гарантируется значительный объем прав, с другой – в условиях пропаганды культа индивидуализма и эгоизма участники процесса крайне неохотно сотрудничают со следствием, руководствуясь принципом «моя хата с краю, ничего не знаю». Справедливости ради необходимо отметить, что появление таких методик является вынужденным ответом вызовам современной профессиональной, изощренной преступности.

В нежелании сотрудничать со следствием проявляется такое негативное качество человека, как индивидуализм. Назначение человека согласно православному миропониманию – стать личностью, тогда он достигает цели своего христианского существования. Большинство людей – это индивиды, замкнувшиеся в самих себе.

«Высшим условием возможности ценностей оказалось в составе мира бытие субстанциональных деятелей, из которых каждый есть индивидуум, наделенный своеобразной идеей Божией как нормативной сущностью; каждый деятель обладает сверхкачественной творческой силой, которую он может свободно употребить на осуществление своей нормативной идеи и, следовательно, удостоиться быть членом Царствия Божия. Деятель, осознавший абсолютные ценности и долженствование осуществлять их в своем поведении, есть личность [384] .

Существует как минимум два способа преодоления тех индивидуалистических начал в человеке, которые препятствуют предварительному следствию.

Первый способ – внешнее воздействие на субъекта с тем, чтобы поставить его в такие условия, которые бы вынудили индивида рационально взаимодействовать со следствием. Но этот способ не меняет индивидуалистической основы человека, который в любой момент, если это будет для него более выгодным, может поменять показания или уклониться от их дачи, например в судебном заседании.

Второй способ – более сложный, это внутреннее воздействие на духовный облик участника процесса, в результате которого он начнет постепенно становиться личностью, разделять высшие христианские ценности. Такой гражданин, руководствуясь нравственными нормами, будет подобен «зажженному факелу», который не погасят никакие внешние воздействия.

С помощью криминалистических методик можно добиться положительного результата, но участник уголовного процесса тогда только будет искренним, честным человеком, когда к нему будут применяться те методики, которые сами по себе отвечают критериям этичности и нравственности.

Между тем в современной следственной практике нередко наблюдаются обратные тенденции: все чаще используются новые методики, которые являются не только безнравственными, но и близкими иногда по содержанию и форме к оккультным знаниям (например, когда для розыска преступников или оружия прибегают к услугам экстрасенсов и т. п.). Некоторые авторы считают, что традиционный тактический арсенал, используемый для того, чтобы побудить носителей информации (участников уголовного судопроизводства) к откровенности, все чаще дает сбои, не срабатывает. Поэтому, по их мнению, «все очевиднее и со всей остротой встает актуальная проблема оснащения следственных работников новейшими, адекватными сложившейся ситуации и потребностям практического следоведения методами преодоления лжи и заблуждения» [385] . Многие следователи в настоящее время с сомнением подходят к применению такого проверенного временем тактического приема преодоления лжи, как «активизация положительных качеств допрашиваемого», считая его безнадежно устаревшим. Такой метод, полагают они, мог быть эффективным в условиях социалистического уголовного процесса.

Однако и в настоящее время никаких оснований не доверять этому приему нет. Следственные приемы могут активизировать совесть субъекта преступления и его нравственное чувство, возможно, позволят ему выйти из греховного состояния, обусловленного лжесвидетельством, и в конечном счете раскаяться. Самой человеческой природой предусмотрено в качестве нормы, чтобы человек говорил правду и поступал в соответствии со своей совестью. Лжесвидетели живут двойной жизнью и не только причиняют себе духовные травмы, но и наносят себе психологический ущерб, что рано или поздно негативно сказывается на их психическом здоровье. «Сплошные минусы стоят в психологии лжесвидетеля, начиная от момента принятия решения на сообщение лжи. А уж о процессе целенаправленного удержания на избранной шаткой позиции и говорить не приходится. Если же учесть, что „управлять“ собой ему приходится в ходе противоборства с правоохранительными органами, в условиях уголовно-правового риска, то нетрудно сообразить, что лжесвидетель постоянно пребывает в аномальном состоянии, близком к стрессовому» [386] .