Миры Филипа Фармера. Том 13. Экзорцизм: Ловец душ; Плоть

— А из этого может что-то получиться, Гордон, — Лангер потер руки. — Удивляюсь, как мне это самому не пришло в голову! Отец Патриции нужен был Вестерну, чтобы продолжать работу. И Вестерн мог вернуть его снова в наш мир. Но, думаю, после того, что тот сделал со своим дядей, Рафтон Карфакс должен ненавидеть племянника. И, конечно, должен делать все, чтобы попытаться вывести его на чистую воду.

— Надеюсь, что это так, — сказал Карфакс. — Но, с другой стороны, Вестерн не может об этом не догадываться и следит за ним неотрывно. Стоит ему сделать шаг в сторону — бабах! — и он снова мертв.

— А что, если наш Искуситель до сих пор не сдержал своего обещания? — остудил их Эмерсон.

— Увы, и это возможно, — вздохнул Гордон. — Но у нас нет другого способа это проверить. Хотя лично я полностью уверен, что Вестерн использует своего дядю в создании технических и научных разработок. Сам-то он не может разбираться в аппарате больше, чем его создатель. Да из всего, что мне известно, я могу сделать вывод, что предложение использовать МЕДИУМ как источник энергии — идея дяди, а не племянника!

— Уговорили, — сдался Эмерсон. — Вы не поедете за границу. И с этого момента оба получаете повышение: по три тысячи в неделю на каждого плюс оплата всех дорожных расходов. О’кей?

— Если Патрицию это устраивает, то меня и подавно, — сказал Гордон, испытующе взглянув на девушку.

— Я готова приступить к работе прямо сейчас, — ответила она.

— Тогда делаем вот что… — И Лангер стал излагать план действий.

Гордон слушал его с почтительным видом, думая про себя, что быть боссом намного приятнее, чем подчиненным.

ГЛАВА 18

В то же утро Карфаксы отправились в Гилфорд, где должны были поселиться недалеко от виллы Эмерсона. К ним сразу же были приставлены телохранители, сменявшие друг друга по трое каждые восемь часов. На следующий день они встретились с рекомендованным им (и, конечно, оплаченным) Эмерсоном адвокатом Артуром Смигли. Оказывается, Смигли получил заказ на сбор компрометирующих Вестерна документов уже неделю назад.

— Пока у нас нет ни одного шанса прищучить его, — откровенно сказал он Карфаксам, — но не в этом суть. Это, так сказать, предупредительный выстрел. Теперь мы привлекли его внимание к себе.

Но Смигли был посвящен в дела лишь частично и не знал о том, что Рафтон Карфакс может снова находиться среди живых. Об этом вообще не знал никто, кроме самого узкого круга людей. Если у Вестерна возникнет хоть малейшее сомнение в том, что о его намерениях просватать старому Карфаксу новое тело хоть кто-то пронюхал, он тут же снова их разведет.

Спустя еще несколько дней, когда Карфаксы встретились с Лангером на рауте на вилле Эмерсона, он рассказал им, что его агент в «Мегистусе» уже ведет проверку наиболее важных лиц в персонале.

— У него есть полное описание привычек и речевых особенностей вашего дяди. Кроме того, он уже записал их голоса и скоро мы сможем получить его записи для сравнительного анализа с голосом Рафтона Карфакса.

— И давно вы внедрили агента к Вестерну? — спросил Гордон.

— Наш первый агент погиб при взрыве, когда Увелль врезался в его прежний дом, — ответил Лангер с усмешкой. — Это была миссис Моррис — его личный секретарь. Следующего мы заслали к нему, как только узнали, что он обосновался в «Мегистусе». И сделать это было очень нелегко — у Вестерна такая служба безопасности, что даже мне завидно.

— А вы уверены, что в вашем окружении нет его агентов?

— Нет, не уверены. Именно поэтому самой важной информацией по-прежнему владеем только мы вчетвером.

— Так уж и вчетвером? Да с вашим агентом нас уже пятеро!

— Нет. Он сам не знает, кого именно ищет. У него есть лишь список примет.

— Да, пожалуй, это обеспечивает секретность, — немного успокоился Карфакс. — Ну а как насчет остальных жертв?

— У нас есть три кандидатуры под очень большим подозрением и один случай, в котором мы уже убеждены на все сто процентов.

Два месяца назад миллионер Гарольд Гребски (кстати, постоянный клиент Вестерна) во время сеанса упал в обморок. Мой человек видел, как его вынесли из зала на носилках и затем отправили в больницу «Мегистуса». Обследование длилось целую ночь, причем палата усиленно охранялась. В себя он пришел на следующий день. Однако не поспешил домой, а остался в комплексе еще на неделю. И в течение всей этой недели его никто не видел! Но моему человеку удалось узнать, что все это время он восстанавливал координацию движений; он как бы заново учился владеть своими руками и ногами. Кроме того, по выходе у него наблюдались нарушения речи.

Агент передал нам эту информацию, не придавая ей особого значения; он приставлен там следить за всем, что происходит, до малейших мелочей. Да и мы тоже не обратили на нее внимания, так как в то время даже не подозревали о том, что одержание возможно. Но как только я услышал ваш рассказ, то тут же вспомнил об этом рапорте и приставил к Гребски своих людей, и они доложили мне, что он действительно вернулся домой после «лечения» в «Мегистусе» в очень хорошей форме — прямо не узнать!