Миры Филипа Фармера. Том 20. Иисус на Марсе

Красный шар быстро рос. Исчезла из виду вершина Олимпа — вулкана высотой в пятнадцать с половиной миль и площадью со штат Нью-Мексико. Расширился и ушел за горизонт хребет Тарсис, похожий на колоссального динозавра с роговыми пластинами на спине. Перед космонавтами ширилась пропасть Титония глубиной в несколько миль и шириной в сорок шесть миль, часть системы ущелий Валлис Маринерис.

На двадцать секунд, пока корабль проваливался в ледяное облако, их окружила белизна. На востоке лежала тень, марсианская ночь, надвигавшаяся почти с той же скоростью, что и на Земле. Нос корабля погрузился во тьму и страшный холод. Но и его поверхность тоже была не особенно раскаленной: после приземления температура обшивки составляла всего плюс двадцать по Цельсию.

Орм развернул посадочный модуль носом на запад, и разреженный, хотя и сильный ветер понес их на восток. Капитан подрегулировал двигатели, чтобы уравновесить напор. «Барсум» спускался, и воздух, как заметил Орм, становился плотнее, хотя скорость ветра была уже не та, что в высоких слоях. Он уменьшил тягу двигателя, и индикатор показал, что «Барсум» выдерживает заданный угол движения. Прямая, проведенная под этим углом от корабля, упиралась в дно пропасти Титония — точку посадки.

Время шло. Орм загружал данные в передатчик, и они отправлялись на Землю вместе с фотографиями приближающейся поверхности Марса и двух космонавтов в этом материнском чреве из облученного пластика.

Под ними, как пасть, открывался разлом. Широкие склоны вулканов ушли за горизонт, и модуль уже находился ниже величественно вздымающихся утесов. На них еще падал слабый, но яркий солнечный свет красной планеты. И лишь когда солнце снизится, космонавты окажутся в тени западной стены.

Орм, глядя время от времени в иллюминатор, видел металлические изгибы другого корабля, погребенного под слоем почвы. Красноватые камешки и более тонкая субстанция — пыль — смешались с выветренным материалом стен каньона. Здесь ветер был слабее, что облегчало задачу Орма.

В порыве чувств Бронски забыл английский и заговорил по-польски. Это был когда-то его родной язык — французский он выучил только в десять лет, когда его родители сбежали в Швецию и оттуда — в Париж. Он тут же спохватился и перевел свои слова:

— Это и в самом деле искусственный предмет! Это корабль!

Орм хотел сказать, что еще предстоит узнать, корабль или нет, но не было времени комментировать. И к тому же он чувствовал, что Бронски прав.

Модуль твердо встал на все шесть ног, чуть присел, когда телескопические стояки самортизировали удар, и снова приподнялся, когда они выпрямились. Орм отключил тягу и минуту сидел, ощущая слабое притяжение Марса и слушая тишину. Потом радостно крикнул:

— Эй, марсиане! Мы здесь!

Было у него заготовлено много всяких изречений, некоторые весьма поэтичные, но он решил пока послать их к черту и сказал первое, что пришло на ум.

В тишине раздался голос Дантон:

— Поздравляю, командир!

Орм даже удивился, когда вдруг руки Бронски обхватили его сзади и голос рявкнул в уши:

— Мы это сделали, о Господи!

— И Он тоже здесь, — ответил Орм, имея в виду именно то, что сказал. — Хотя местность тут и похожа на мастерскую дьявола.

ГЛАВА 2

Орм отстегнулся и медленно встал, помня, что гравитация здесь слабее земной. Выглянув в иллюминатор, он передал краткое описание картины. Модуль стоял в трехстах футах от края склона в зоне, изученной с «Ареса». Тут было не слишком много каменных обломков по сравнению с дном каньона, и ноги посадочного модуля не попали ни на один из них, а встали на очищенную недавними ветрами от пыли скальную поверхность. В верхнем иллюминаторе было видно небо, светло-синее, испещренное хвостами перистых облаков. К модулю приближался исследовательский робот «РЕД-2» — тот самый, который первым обнаружил две греческие буквы на двери туннеля. Дантон дала ему команду подойти к «Барсуму» поближе и передать изображения космонавтов, когда они выйдут из модуля С «Ареса» эти изображения отправятся на спутник ИАСА и с него — на Землю.

В восьмистах футах за роботом находился невидимый теперь туннель, Бронски с Ормом взялись за работу. Застегнув и проверив скафандры и шлемы, они втиснулись в тесную декомпрессионную камеру и закрыли внутренний люк. Орм включил манометр и нажал кнопку. За три минуты давление в шлюзе снизилось до уровня внешнего. Тогда Орм открыл наружный люк и развернул металлический трап. При такой тяжести можно было свободно спрыгнуть на почву в четырнадцати футах внизу, но это было запрещено. Никаких случайностей.

Спустившись по трапу спиной вперед, Орм ступил на скальное основание и повернулся. У него кружилась голова, и не от пониженной гравитации. Он, Ричард Орм, чернокожий канадец, — первый человек, ступивший на поверхность красной планеты. Что бы ни произошло потом, он навсегда останется в истории как первый человек на Марсе.

Вездеход — похожая на металлическое насекомое машина — уже транслировал кадры уникального события. Как он, Ричард Орм, первый из землян, ступает на древние скалы чужой планеты.