Миры Гарри Гаррисона. Том 05

— Новой — может быть, но никак не чуждой. Ведь каким бы диковинным ни был этот вирус — воздействовать на организм он может лишь строго ограниченным числом способов! Совершенно чуждое не смогло бы повредить человеку. Скажем, грибок, которого интересует жизнь только кремниевой природы…

— Или бактерия, жизнеспособная только при минус тридцати…

— Совершенно верно! Нам неведом вирус, сразивший Ренда, но вполне понятны болезненные реакции его организма — жар, нефроз, фурункулез, пиемия и тому подобное… Либо инфекция распространилась по всему организму, либо это нечто такое, что атакует несколько органов одновременно. Нова в данном случае лишь комбинация уже известных факторов.

Сэм налил себе кофе.

— Ну что ж, звучит обнадеживающе… А то я, откровенно говоря, уже вообразил себе этакую космическую чуму, распространившуюся по всей Вселенной… — Он внезапно нахмурился. — А как с птицами? Им тоже найдется место в вашей теории?

— Пока нет… Возможно, у них та же болезнь или почти та же. Если это действительно так, то будет очень кстати обнаружение вируса Ренда у кого-то еще. Вряд ли медикаментозное лечение даст хорошие результаты, но мы сможем создать вакцину… Поскорей бы узнать, что там с лабораторными исследованиями…

— Да, я тоже не прочь узнать результаты… Но давайте-ка, Нита, уж смиримся с необходимостью пребывания здесь, пока таковая существует. Вы можете заняться своими пробами, а вот мне, только и знающему, что разъезжать на тарантасе, делать абсолютно нечего… Позвоню-ка я кое-кому из друзей и разведаю, что творится в мире…

Все утро Нита работала в небольшой, но прекрасно оснащенной лаборатории, какие существуют при любой карантинной палате. До нее долетали неясные обрывки телефонных разговоров Сэма и шипение пневмотранспортера. Около полудня она вышла передохнуть и увидела Сэма склонившимся над большой, во весь стол, картой.

— Вот, посмотрите, — сказал он. — Это Лонг-Айленд, а здесь — аэропорт Кеннеди. Я запросил все копии сообщений о мертвых птицах и отметил на карте все точки их обнаружения. Как вам нравится мой рисунок?

Нита задумчиво провела пальцем по линии, образованной красными цифрами.

— Все — вдоль южного побережья! — воскликнула она. — С наибольшим числом вдоль Лонг-Бич и Сидерхеста!

— Да, там, на канале Рейнольда найдено больше двух тысяч мертвых уток… А скажите, Нита, вы не обратили внимания на то, в какую сторону, я имею в виду стороны света, был открыт люк?

— Мне было не до этого, ведь…

— Мне тоже. Поэтому я навел справки… Он открылся именно в сторону Лонг-Бич! А теперь — маленький штришок…

Он взял линейку и провел жирную красную линию, взглянув на которую Нита едва не задохнулась от неожиданности.

— Но ведь это же большинство пораженных точек! Правда, если ветер дул именно в ту сторону…

— Вчера — вспомните! — почти не было ветра. Сильного, во всяком случае.

— Не хотите ли вы сказать, что вирус, инфицировавший этих птиц, распространился, как… луч прожектора?

— Я ничего не хочу сказать, Нита. Я только нанес на карту точки. Может быть, вирус и в самом деле распространился упомянутым вами способом. Не стоит навязывать неизвестному организму наши правила поведения. Он, кажется, и не думает соблюдать их… — Сэм, расхаживая взад-вперед, бил кулаком по ладони. — До тех пор, пока вирус Ренда будет поражать только птиц, мы в капкане… Нас могут тут мариновать сто лет, дожидаясь, пока мы заболеем…

Монолог был прерван сигналом телефона. Звонили из Центра здоровья, Чейбл. У него был загнанный вид, и голос его был едва слышен.

— К вам везут пациента, Бертолли. Будьте добры, подготовьтесь к приему.

— Вы хотите сказать, что…

— Да. Болезнь Ренда. Полицейский. Один из тех, кто подбирал мертвых птиц.

Глава 4

Пока Нита приготавливала постель, Сэм бросал выжидающие взгляды на входную дверь. Индикаторная лампочка своим миганием показывала, что внешняя дверь пока закрыта.

Но вот приглушенно загудел мотор и показалась каталка. Лежавший на ней полицейский, одетый в форму, приподнялся на локтях и посмотрел на Сэма.

— Не знаю, доктор, зачем меня сюда… Слегка поднялась температура — обычная летняя простуда, знаете ли…

Он сказал это совершенно будничным тоном, но с очевидным желанием успокоить самого себя. Лицо его покрывали красные пятна, грозившие превратиться в фурункулы.

Сэм потянулся к медицинской карте.

Итак — Фрэнсис Майлз, 38 лет, офицер полиции… Вся информация была напечатана на машинке, и только в нижней части листа крупными каракулями было приписано: ВИРУС РЕНДА — РЕАКЦИЯ ПОЛОЖИТЕЛЬНАЯ.

— Что с вами, Фрэнк, — это мы выясним, — ответил Сэм, с невозмутимым выражением лица прикрепляя карту на место. Он втолкнул каталку в палату, и дверь тотчас закрылась…

Нита — сама жизнерадостность — энергично взбив подушку, тут же предложила полицейскому меню, заметив, что он выглядит весьма голодным, и даже извлекла из недр холодильника бутылку пива.

Сэм, не мешкая, прикрепил к сухой, горячей коже пациента регистрирующее устройство и вскоре получил первые данные. Температура за пятнадцать минут поднялась на целый градус.