Миры Гарри Гаррисона. Том 16

— Мы думали об этом, — сказал майор. — Но, как пишут в левых газетах, поступить так означало бы нарушить правила ведения войны, что не понравилось бы нашим любезным кандидатам на следующих местных выборах. Они требуют, чтобы мы действовали в рамках закона. Объявление войны и прочая дребедень. Если их не изберут, мы вольны творить что угодно, но пока наши руки связаны, ракеты застряли в шахтах, а потому приходится топить печаль в стакане.

— Ну… — Билл пораскинул мозгами. — Почему бы не объявить войну?

Офицеры одобрительно закивали.

— Ты правильно мыслишь, солдат. Но все упирается в выборы. Пока они не пройдут, никаких войн. Зато потом мы можем бомбить цурихиан в свое удовольствие. Однако на данный момент нам необходима иллюзия законности. Проблема в том, что на Цурисе до сих пор не удалось отыскать кого-либо, с кем можно было бы вести переговоры. Вообще-то порой создается впечатление, что на планете никого нет.

— Все очень просто, — заявил полковник. — Я уверен, подобная мысль к вам наверняка приходила. Нужно отправить на Цурис корабль-разведчик с человеком на борту, вручить этому человеку послание Верховного Адмирала; цурихиане вряд ли откажутся его выслушать. Затем мы предъявим им требования, которые они, без сомнения, отвергнут, и у нас появится возможность выставить как причину войны «жестокое оскорбление, которое не смыть елейными заверениями».

— Но цурихиане могут принести извинения, причем настолько быстро, что опередят наши приготовления, — заметил другой полковник.

— В современной войне скорость — это все, — изрек майор. — Что скажешь, Билл?

— По-моему, план неплохой, — ответил Билл. — А теперь, если вы покажете мне дорогу в госпиталь…

— Сейчас некогда, солдат, — бросил майор. — Хотим поздравить тебя. Известно ли тебе, как летать на беспилотном корабле?

— Минуточку! — воскликнул Билл. — При чем тут я?

— Приятель, — объяснил майор, — войдя в нашу комнату, ты тем самым добровольно вызвался лететь на Цурис.

— Я не знал! Меня послал компьютер!

— Совершенно верно. Он выбрал тебя добровольцем.

— Разве так можно?

— Не знаю, не знаю, — майор поскреб затылок. — Почему ты не спросил у него? — Он злорадно хихикнул, а Билл, который попытался вскочить, несмотря на слабость в ногах, почувствовал, как на его лодыжках защелкнулись автоматические кандалы.

Глава 3

Подхалим выглядел просто ужасно. Да, в последнее время ему изрядно досталось. Друзья-товарищи шпыняли его почем зря за то, что он непременно норовил помочь, проявлял заботу — словом, вел себя не так, как положено десантнику. Первое правило, которое должен усвоить настоящий солдат, гласит: «Свой зад дороже чужого». Военный психиатр определил у Подхалима запущенную болезнь Шмидаса, которая представляла собой зеркальный вариант случая Мидаса, когда все, к чему ни притронешься, превращается в золото. Однако с психиатром не согласился его коллега, доктор майор Шмелленфусс, который заявил, что Подхалим — классический пример пациента с комплексом неудачника, осложненного саморазрушительными тенденциями. Подхалим же знал только одно: что жизнь становится хуже и хуже, а ведь он всего лишь хотел осчастливить ближних!

И вот очередное тому подтверждение. Неудивительно, что выглядел он ужасно. Да и кто будет выглядеть иначе, когда его прижмут спиной к раскаленному баку для кипячения белья? Вдобавок перед Подхалимом стоял Билл, занесший для удара окорокоподобный кулак.

— Билл, подожди! — воскликнул Подхалим, заметив, что глаза Героя Галактики сузились и он готов прошибить головой товарища металлическую стенку бака толщиной в полдюйма. — Я же старался для тебя!

— Чего? — переспросил Билл, не опуская кулак.

— Понимаешь, записавшись в добровольцы, ты заработал медаль, приличную премию, годичный запас таблеток от венерических болезней и, что важнее всего, незамедлительный почетный отпуск!

— Отпуск?

— Да, Билл! Ты сможешь слетать домой!

При мысли о родной планете Фигеринадон Билла охватила ностальгия. О, как бы ему хотелось вернуться!

— Ты уверен? — справился он.

— Ну конечно! Когда выполнишь задание, загляни к офицеру-вербовщику. Он все устроит.

— Здорово! — проговорил Билл. — Вся беда в том, что мое задание — чистое самоубийство и я вряд ли выживу. Значит, отпуск мне не понадобится, верно?

— Ты выживешь, — заявил Подхалим. — Я тебе гарантирую.

— Чего?

— Записав добровольцем тебя, я записался сам. Я буду приглядывать за тобой, Билл.

— Да ты и за собой не можешь приглядеть. — Билл вздохнул. — Знаешь, Подхалим, спасибо за помощь, но лучше бы ты не лез не в свое дело.

— Понимаю, Билл, — проговорил Подхалим, отпрыгивая от бака, который сделался чересчур уж горячим. Он догадался, что непосредственная опасность миновала. Билл порой впадал в бешенство, но, если расправа хотя бы немного откладывалась, довольно скоро успокаивался.

— Между прочим, — поинтересовался Билл, — почему ты записал меня добровольцем? Ведь вызваться мог только я сам.

— Тут ты прав, — признал Подхалим. — Может, сумеешь уломать компьютер.

…