Миры Гарри Гаррисона. Том 20

— Вейнте' говорила, что сражения не будет, но она ошиблась. Эйстаа слушала ее и помогала во всем, ведь зимние ветры уже дуют на Икхалменетс, и ей так хотелось верить Вейнте'. Она рассказала эйстаа об этом городе, заручилась ее поддержкой и, уже оказавшись здесь, обещала, что битвы не будет. Семена посеяли, устузоу стали гибнуть, и Алпеасак должен был вновь вернуться к иилане'. Но устузоу напали с моря на остров, мы отбили атаку. Вейнте' плыла со мной на этом урукето, и я помню, как она торжествовала, как наслаждалась победой и как потом разъярилась, когда оказалось, что устузоу обманули ее, — оказавшаяся рядом могучая фарги даже умерла от страха.

— Обманули… Как обманули? — воскликнул Керрик.

— На остров напало малое войско. Говорили, что все они погибли. Но тем временем остальные бежали из города; они оставили только следы, мы никого не поймали. Так что война не закончилась. — Выпрямившись, насколько позволяла кривая спина. Эрефнаис посмотрела Керрику в лицо. — Керрик-устузоу, зачем она делает это? Ты знаешь ее. Какая ненависть гонит ее? Город вновь в руках иилане', ради этого мы пришли сюда, ради этого так много погибло. А она говорит эйстаа, убеждает ее, что устузоу вернутся. Они говорили об этом в плавнике моего урукето, так что я знаю. И эйстаа согласна, они хотят преследовать устузоу и напасть на них. Опять иилане' погибнут.

— И устузоу тоже погибнут, Эрефнаис, — проговорил Керрик, опуская хесотсан. — Я тоже хочу, чтобы побоища прекратились.

Эрефнаис словно забыла о его присутствии. Она глядела в море, на безжизненную тушу урукето.

— Вот и энтиисенаты расстроились — погляди, как высоко прыгают. Умные создания. Они здесь не останутся. Энтиисенаты вернутся в гавань. Там их можно будет приучить кормить другого урукето и следовать за ним. А нам пора идти. Мы должны рассказать обо всем.

— Нет! — воскликнул Керрик, поднимая оружие. — Вы не сделаете этого. Вейнте' не должна узнать обо мне. Ты ведь все должна ей рассказать, не так ли?

Эрефнаис жестом показала, что не понимает его.

— Когда мы доложим, о твоем присутствии станет известно.

— Знаю. Ты не солжешь, даже если бы умерла.

— "Солжешь" — что значит это слово? Я не понимаю. Объясни.

— Этот термин изобрела Вейнте', чтобы описать особенность поведения устузоу, несвойственную иилане'. Это неважно. Важно, что я не могу отпустить вас. Она станет искать меня, разошлет птиц, и нас поймают.

Самцов, наверное, оставят в живых… Ненадолго. Я знаю, какую цену заплатят они за свою недолгую свободу. Пляжи — столько раз, на сколько у них хватит сил. Извини, я не могу отпустить вас.

— Мы возьмем карты — сказала Эрефнаис. — Их нельзя здесь оставлять. Прочее пусть полежит, придут остальные, заберут все ценное.

— Стой! — приказал Керрик. — Что ты делаешь?

— Беру карты, — отвечала Эрефиаис. — Это очень точные и редкие карты.

— И куда ты собираешься их нести?

— В Алпеасак.

— Нельзя. — Он прицелился. — Ты была мне другом, никогда не обижала меня. Но дело не в моей жизни. Попробуешь уйти и погибнешь. Понятно?

— Но мой урукето умер, остался один только город.

— Нет.

Раздался пронзительный крик. Керрик обернулся. Одна из членов экипажа убегала по пляжу, он прицелился, выстрелил, она упала. Он быстро повернулся к другой, но слишком поздно — та была уже далеко.

Керрик прицелился…

Открыв рот, она осела на песок, глаза ее остекленели.

— Ты понимаешь, — проговорила Эрефнаис, — урукето умер. Она была бы жива, если бы ты не вмешался. Ты не дал ей вернуться в город, и она умерла как отвергнутая эйстаа. — Она тревожно посмотрела на Керрика. — Мне тоже теперь не командовать.

— Нет! — крикнул Керрик. — Не надо!

Отдернувшись от него, Эрефиаис тяжело осела на песок. Он подбежал к ней… Он не хотел, чтобы она умирала, но жизнь успела оставить ее прежде, чем он оказался рядом. Взглянув на три свежих трупа иилане', он пришел в отчаяние. Он не хотел их смерти, но не смог это предотвратить. Новая потеря, ужасная и бессмысленная.

Энтиисенаты дружно направились к городу, они торопились. Урукето умер, больше им нечего было здесь делать.

Поглядев на энтиисенатов, Керрик ощутил беспокойство. Когда они вернутся одни, в городе поднимут тревогу, ведь так просто урукето они не оставляют.

Вышлют на поиски лодки, может быть, даже еще одного урукето. Он взглянул на небо — еще не начинало вечереть, иилане' могут оказаться здесь до темноты. Он заставил себя унять подступающую тревогу. Надо думать, торопиться рано. Впереди полдня, больше ему и не нужно. Первое и самое очевидное — он не должен оставить здесь ни одного следа.

Подумав об этом, он посмотрел на четкую цепочку следов, протянувшихся от гребня дюны. Ливень стихал, может бить, он смоет еледы, а может и нет. Керрик отложил хесотсан и осторожно вернулся по своим следам назад — туда, где начиналась трава. Нагнувшись, он пошел обратно, на ходу затирая следы руками. Дождь доделает остальное.