Миры Гарри Гаррисона. Том 20

Выбравшись из травоиса, Ортнар встал на ноги и заковылял следом за волокушей. Они вышли прямо к озеру — огромной, залитой солнцем, водяной равнине. Имехеи и Надаске' в безмолвной неподвижности дожидались под навесом из зеленых лиан, не выпуская из рук хесотсаны. Мастодонт замер, и тану вместе с ним. Потом они молча двинулись дальше, и только стайка птиц с ярким оперением хрипло перекликалась, летая над водою.

— Это мои эфенселе, — объяснил он самцам, выходя на солнечный свет, чтобы его поняли. — Огромный-серый-неразумный-зверь везет нашу поклажу. Опасаться нечего.

Обернувшись, он увидел, что девочка спрятала лицо в одежде Армун. Только у Даррас и Арнхвита в руках не было копий.

— Ортнар, — сказал Керрик. — Ты много прошел с ними, они тебя не трогали. Армун, отложи копье… и ты, Харл, тоже. Эти мургу неопасны.

Ортнар оперся на копье всем телом, остальные опустили копья… Повернувшись, Керрик подошел к застывшим самцам.

— Вижу, вы здесь поработали, — заявил он, — многое освоили, пока меня не было.

— А эти маленькие-уродливые устузоу — молодые устузоу? — спросил Имехеи, не опуская оружия.

— Да, и они уже иилане', хотя еще совсем малы. Вы будете целый день стоять здесь с открытыми ртами, как изумленные фарги? Или же поздороваетесь, предложите прохладной воды и свежего мяса? Так поступили бы самки. Или они умнее самцов?

Гребешок на голове Имехеи покраснел, он отложил оружие.

— Здесь так спокойно, что я позабыл уже о твоей резкости, самец-самка. Есть и еда, и питье. Мы приветствуем троих уродливых эфенселе.

Не без колебаний его примеру последовал и Надаске'. Керрик облегченно вздохнул.

— Приятное общество, — усмехнулся он. — Наконец-то поздоровались.

Оставалось только надеяться, что все будет хорошо.

Глава двадцать четвертая

Только миг саммадар был счастлив, увидев сразу обе части Керрик-саммада, явно старавшиеся держаться подальше друг от друга. Он выпряг мастодонта из травоиса и отвел под деревья, где слон с удовольствием захрустел свежими ветками. Теперь он создавал только проблемы — с воздуха его легко заметить. Выход был очевидным: слона убить, а мясо закоптить. Это придется сделать, но можно не торопиться. Вокруг и так одна только смерть.

Армун развела под ветвистым раскидистым деревом небольшой и бездымный костерок, дети играли рядом с огнем. Ортнар уснул, Харл отправился на охоту, — скользнув в лес с противоположной от иилане' стороны. Мир и спокойствие, время подумать. И поговорить с самцами. Стараясь держаться в тени, Керрик подошел к сооруженной самцами на берегу хижине. Особенно понравилась ему плотная, заросшая листвой крыша.

— Ваша работа? — спросил он. — Вы ее сделали, чтобы не было заметно с воздуха?

— Грубая сила самкам, разум самцам, — самодовольно проговорил Надаске', усаживаясь на хвост.

— Резать свежие ветви каждый день трудно, — добавил Имехеи. — Они сохнут, быстро меняют цвет. И мы нарезали шестов, а между ними посадили плющ.

— Дело разума, беспредельное-восхищение.

Слова свои Керрик подкрепил превосходными степенями. Двое самцов оказались в непривычных условиях, перед лицом трудностей, неведомых им в ханане. Они соорудили себе жилье и, судя по внешности, не голодали.

— Хороша ли охота?

— Мы — мастера и в рыбалке. — Имехеи потянулся к яме, наполненной влажными листьями и, пошарив в ней, извлек двух крупных пресноводных раков. — Ловим их… Хочешь есть?

— Потом. Голод-утолен.

— Куда вкуснее мяса, — проговорил Имехеи, передавая второго Надаске'.

Острые конические зубы мгновенно расправились с раками. Оба самца с воодушевлением жевали, выплевывая кусочки панциря.

Надаске' первым закончил жевать, выплюнул остатки в кусты.

— Не будь их, мы питались бы хуже. Известно ли тебе, как готовят мясо? Мы вот не знаем.

Керрик жестом выразил отрицание.

— Я видел, как это делают в городе. Свежее мясо укладывают в баки с жидкостью. Она и преобразует его, но я не знаю, что такое эта жидкость.

— Вкусное-мясо-желе, — проговорил Имехеи, Надаске' жестами соглашался с ним. — Только его нам здесь не хватает. Но главное — свобода духа и тела.

— Видели ли вы здесь иилане'? — спросил Керрик. — Слыхали что-нибудь о городе?

— Ничего! — отвечал Имехеи не без раздражения. — Мы не хотим слышать о нем. Мы здесь здоровые, сильные, знать не хотим о родильных пляжах. — Последние слова вышли неразборчиво — он выковыривал скорлупу рака из зубов. — Мы гордимся тем, что сделали, и часто говорили обо всем. Ненависть и смерть устузоу, погубившим наш город. Благодарность Керрику-устузоу, освободившему наши тела, защитившему нас.

— С многократной силой, — добавил Надаске'.

Оба иилане' умолкли и застыли в благодарной позе. После проведенной среди парамутанов зимы самцы казались Керрику приземистыми и уродливыми: огромные когти и зубы… глаза, которые могут смотреть в разные стороны. Такими их видят тану — для него же они верные друзья, умные и благодарные.

— Эфенселе, — не думая проговорил Керрик, жестами подчеркивая благодарность и приязнь.

Их ответная симпатия была выражена без всякой задержки.