Миры Гарри Гаррисона. Том 21

— Ну, хоть на это я могу рассчитывать. — Амбаласи повернулась к Эпге с жестами, требующими внимания и покорности. — Давай пройдемся по берегу, где нет Дочерей и не слышны мысли Угуненапсы,

— С удовольствием. Фарги приехали, значит, все в порядке.

— Не сказала бы. Одна осталась в Алпеасаке. Фар'.

— Не поняла. Почему?

— Ей не из чего было выбирать — она умерла.

Амбаласи сказала эти слова не без злорадства, а потом долго молчала, пока Энге приходила в себя.

Потом Амбаласи изложила события в своем понимании — коротко и грубо.

— Она умерла по собственной глупости, другого объяснения нет.

— О мертвых либо хорошо, либо ничего, Амбаласи.

Впредь она уже не будет досаждать тебе. Она умерла, чтобы жил город. И мы долго будем сожалеть о ее смерти.

— Я бы предложила вам возрадоваться: если бы Фар' не умерла, всем нам пришел бы конец. Ее новообращенные тоже не доставят вам особой радости. Я поговорила с ними и нашла, что они только начинают становиться иилане', к тому же невероятно глупы. Просто дрессирован! 1ые животные. И они ничего не знают об Угуненапсе, даже не думают о ней. Просто заучили несколько фраз. Потому что за это им давали еду.

— Но они научатся понимать.

— Да хоть и нe научатся, руки-то нужны. Но больше попыток обращения не будет. Приближаться к другим городам слишком опасно. Придется искать другой путь к выживанию. Перебери-ка заново все ваши восемь принципов.

— Попробую, но попозже. Скорбь о погибшей сестре переполняет меня. Я знаю, Амбалгси, — не надо мне напоминать об этом, — она была глупа и своенравна. Но свой поступок она совершила для нас, и ее следует оплакать.

— Как хотите. А мне нужно изучать новый континент. Я вновь отправлюсь вверх по реке, как только завершу все приготовления.

Энге с уважением распрощалась. Трудно было даже представить, что она больше не увидит Фар'. С грустью она вспоминала их размолвки. Смерть Фар' оставила пустоту, которую нечем заполнить.

Впрочем, печалиться некогда. Перед Энге стояла одна из новоприбывших и с нескрываемым удивлением смотрела на новый город. Энге приблизилась к ней с приветственным жестом. Фарги отшатнулась.

— Не бойся. Вокруг тебя — Дочери Жизни, они не причинят тебе зла. Есть ли у тебя имя?

Фарги смотрела на нее, медленно двигая челюстями.

— Ты понимаешь меня? — Реакции не последовало, — Хорошо, я научу тебя говорить. Ты узнаешь всю истину, открытую нам Угуненапсой…

— Первый принцип, — вдруг медленно заговорила фарги. — Мы упираемся в пальцы Духа Жизни, Эфенелейаа.

— Значит, ты не йилейбе и уже успела ознакомиться с мудростью…

— Второй принцип. Все живут в Городе Жизни.

Третий принцип. Дух Жизни, Эфенелейаа — высшая эйстаа…

Фарги умолкла, вероятно забыв, что там дальше.

Пытаясь припомнить, она дергалась всем телом и двигала челюстями. Ничего не вспомнив, она завела снова:

— Первый принцип…

— Довольно, остановись.

— Еда-еда-еда! — закончила фарги и широко открыла рот, как птенец в гнезде.

Взяв ее за руку, Энге направилась к чанам с едой.

Она приуныла. Амбаласи как всегда оказалась права.

Фарги только повторяют звуки и жесты, не понимая их смысла, чтобы получить пищу. Дрессированное животное, а не иилане'. И Фар' умерла…

Энге отогнала отчаяние. Еще так много предстояло сделать.

Глава семнадцатая

Es то Icirril drepasiar,

er em so man drija.

Если брат мой ранен -

Я истекаю кровью.

Пословица тану

Херилак шел по тропе впереди саммадов, зорко вглядываясь в лесную чащу. Он переступил через дерево, лежавшее поперек тропы, — саммад уже проходил этим путем. В кустах что-то зашевелилось, он остановился и пригляделся, но ничего не увидел. В ветвях над головой кричали птицы. Вдруг невдалеке резко щелкнула стреляющая палка.

Взяв хесотсан на изготовку, Херилак побежал назад. Надрис толкал ногой неподвижное тело животного — этого марага они называли спиношипом.

— Что там? — спросил Херилак.

— Да вот, выскочил из-за дерева и бросился к мастодонтам. Пришлось убить.

Глаза животного уже остекленели; оно было покрыто толстыми костистыми пластинами, из которых торчали ряды острых шипов. Меткий стрелок послал отравленный шип прямо в пасть.

— Он вкусный, — заметил Надрис.

— Разделывать трудно, — возразил Херилак, — но, если его перевернуть, можно отрубить задние ноги.

Только скоро нам придется останавливаться на ночлег — постарайся не терять времени. Начинай, я пришлю тебе на помощь Нсвасфара. Погрузите мясо на мастодонта и догоняйте.

Люди отправились дальше. Проходя мимо огромной туши, мастодонты в страхе закатывали глаза и трубили.

Херилак снова пошел вперед — искать поляну, на которой можно будет развести костер. Понадобятся сухие дрова — и много, чтобы испечь все мясо, иначе оно протухнет, а жаль.

Следы животного пересекали колею и уходили в лес. Херилак остановился, чтобы посмотреть, не редеет ли лес, но что-то привлекло его внимание. На древесном стволе белел след от ножа; он уже начал затекать смолой, но сделан был явно в этом году. Повыше была надломлена ветка — так метят дорогу тану.