Миры Империума

— Ладно, но я не стану беспокоиться о прошлом, пока не выясню, светит ли мне пережить новое путешествие. Каков предел погрешности?

Вид у Дзока сделался озабоченный.

— Не столь велик, как мне бы того хотелось. Согласно моим данным, твоя линия ноль-ноль была уничтожена двадцать один день назад. У тебя будет примерно сорок восемь часов с момента прибытия, чтобы расстроить планы хагрун. Как ты это сделаешь...

— Моя проблема.

— Я думал об этом,— сказал Дзок.— Ты видел их за работой в нулевом времени. Судя по твоему описанию, они устанавливали портал, связывающий нулевой уровень с соответствующим аспектом нормальной энтропии — иными словами, с нормальным континуумом. Разумеется, он им необходим, чтобы поместить дискреционную машину на саму избранную линию. Твоя задача предупредить своих и загнать врагов обратно, когда они начнут атаку.

— С этим мы справимся,— мрачно заверил я его.— Гораздо труднее будет убедить людей, что я не спятил...

Я не стал озвучивать тревожную мысль о том, что в свете отношения ко мне имперских властей при нашей последней встрече, включая моих собственных старейших друзей, мне вряд ли удастся добиться слушания, за которым последуют немедленные действия. Но об этом я тоже побеспокоюсь потом, когда завершу путешествие,— если мне вообще повезет добраться до цели.

— Теперь подгоним костюм.

Дзок поднял крышку стенного шкафчика, извлек костюм, похожий на нейлоновый комбинезон пилота «Формулы-1», и приложил его ко мне.

Штанины длинноваты, но это мы быстро поправим...

Он приступил к работе, словно заправская швея, орудуя большими ножницами и горячим утюгом, кромсая и запаивая мягкий и послушный материал. Я примерял костюм и наблюдал, как Дзок то укорачивает рукава, то добавляет вставку в середине спины, дабы приспособить наряд к моим более широким плечам.

— А это ручное шитье не повредит схему? — спросил я, пока он возился с креплениями шлема к плечам.

— Никоим образом. Суть в самой структуре ткани. Главное, чтобы крупные детали были скреплены прочно...

Он установил «аквариум» на место, затем коснулся кнопки на закрепленной в грудном отделе костюма панельке и посмотрел на приборы, подключенные к маленькой тестовой консоли на столе. Затем кивнул и выключил.

— Ну вот, Баярд,— сказал он серьезно.— Твои органы управления готовы.

Солнце уже близилось к зениту. Мы с Дзоком стояли на травянистом берегу над рекой. Агент же все не унимался.

— Ты уверен, что понимаешь, как выполнять пространственные маневры?

— Уверен — эта часть легкая. Просто оттолкнуться и на реактивной...

— Этим надо пользоваться с крайней осторожностью. Разумеется, ты перестанешь ощущать привычное действие гравитации и сможешь порхать с места на место легко, как перышко, но нормальная инерция никуда не денется. Если врежешься в дерево или в скалу, последствия будут столь же фатальны, как и в нормальном энтропическом поле.

— Я буду осторожен, Дзок. И ты давай тоже. Я протянул руку, и он с улыбкой пожал ее.

— До свидания, Баярд. Удачи и так далее. Жаль, нам не удалось совершить прорыв в плане содружества между нашими правительствами, но, возможно, мы несколько поторопились. По крайней мере, теперь появится шанс на сближение в грядущем.

— Непременно... и спасибо тебе за все.

Он отступил на шаг и помахал рукой. Я оглянулся, чтобы в последний раз окинуть взглядом утреннее солнце, зелень, прозрачный Дзоков челнок и самого Дзока, длинноногого, в забрызганных грязью лакированных ботинках и заляпанной грязью белой форме. Он поднял руку, и я нажал рычажок, который активировал костюм. Секунда тошноты, чувство давления со всех сторон. Дзок мелькнул и пропал. Его челнок мигнул и скрылся из глаз. Странное, ненормальное движение обычно неподвижных предметов характерно для начала путешествия по Сети. Я наблюдал, как деревья колышутся, перемещаются в почве, тянут ко мне жадные щупальца, словно чувствуя мое присутствие.

Скачок — и я уже в воздухе, дрейфую в десяти футах над поверхностью. Одно прикосновение к кнопке реактивного двигателя — и поток холодных ионов швырнул меня вперед. Я сориентировался, выровнял курс и приготовился к долгой дороге.

Я летел домой.

 12