Миры Пола Андерсона. Том 17

Беглецы увидели перед собой молодого человека, более приземистого и коренастого, чем большинство орканцев, одетого в безупречный белый хитон, подпоясанный веревкой, и обутого в сандалии, которые он сам сделал. Его широкое смуглое лицо с орлиным носом и пухлыми губами носило печать своеобразной красоты; длинные волосы и бородка, рыжевато-каштановые, были аккуратными и ухоженными. Самой заметной чертой в этом лице были глаза — широко посаженные, серые, огромные. Его виски охватывал металлический обруч со сложным узором надо лбом, единственный внешний признак того, что это был один из Старейших, вернувшийся после шести миллионов лет отсутствия.

Он произнес медленно и мягко:

— Добро пожаловать, Айвар Фредериксен, спаситель своего мира.

Ночь окутала дом Десаи. Огни соседних зданий казались далекими, как звезды. Все вокруг было неподвижно. Когда Десаи сделал окна непрозрачными, это принесло своего рода облегчение.

— Пожалуйста, садитесь, профессор Тэйн, — обратился он к гостье. — Могу я предложить вам напитки?

— Не нужно, — ответила высокая молодая женщина. После паузы она неохотно добавила, уступая привычке: — Спасибо.

— Означает ли это, что вы не хотите преломить хлеб с врагом? — Его улыбка была грустной. — Все-таки я не думаю, что принципы требуют от вас отказа и от чая тоже.

— Как вам угодно, комиссар, — ответила Татьяна, напряженно выпрямившись сидевшая в кресле.

Десаи сказал что-то своей жене, и та принесла поднос с чайником, двумя чашками и блюдом пирожных. Она поставила его на стол и, извинившись, ушла.

Когда за ней закрылась дверь, Десаи показалось, что комната душит его. Она была такой неуютной, такой… нищенской, несмотря на весь привычный комфорт. В одном углу находились его стол и коммуникационная панель, рядом полка со справочной литературой; кроме потертого ковра, вся остальная мебель в комнате была чуждой человеку его расы и его культуры — вещи были арендованы вместе с домом, здесь не было милого беспорядка, который делает помещение домом.

«Наша семья слишком часто и слишком далеко переезжает: как штопальная игла, которой пытаются залатать расползающуюся сгнившую ткань. Меня всегда учили дома, на Рамануджане, что путешествовать по жизни нужно налегке. Только как это отражается на детях, все эти скачки с места на место, хотя всегда в то же окружение имперского гражданского служащего?» — Десаи вздохнул. Эта мысль часто к нему приходила.

— Я ценю, что вы откликнулись на мое приглашение, — начал он. — Надеюсь, вы… э-э… приняли предосторожности.

— Да, приняла. Я выскользнула через черный ход, вывернула свой плащ наизнанку и надела ночную маску.

— Необходимость обеспечить вашу безопасность — причина, по которой я перестал посещать вас. Мои визиты практически невозможно было бы скрыть. И наверняка террористы наблюдают за вами.

Лицо Татьяны осталось бесстрастным. Десаи продолжал:

— Мне ненавистна возможность даже минимального риска. Убийцы дюжины известных деятелей вполне могут не пощадить и вас, стоит им заподозрить… хм… сотрудничество со мной с вашей стороны.

— Только если я не на их стороне и не пришла сюда, чтобы получить полезные для них сведения, — ответила Татьяна с металлической ноткой в голосе.

Десаи улыбнулся:

— Ну, это риск, которому я подвергаюсь. Не такой уж большой, как мне кажется. — Десаи взялся за чайник и вопросительно взглянул на девушку. Она едва заметно кивнула. Он налил чай в обе чашки и отхлебнул из своей. Горячий напиток был очень кстати.

— Как насчет того, чтобы перейти к делу? — требовательно произнесла Татьяна.

— Конечно. Мне кажется, вы хотели бы услышать последние новости об Айваре Фредериксене.

Это ее встряхнуло. Она промолчала, но выпрямилась в кресле и широко раскрыла свои карие глаза.

— Это конфиденциальная информация, конечно. Из источника, который я не буду называть, мне стало известно, что он присоединился к табору кочевников, потом имел с ними неприятности, потом отправился на корабле речного народа на юг по реке вместе с ифрийцем, который присоединился к нему то ли случайно, то ли намеренно, но во всяком случае почти наверняка является секретным агентом Владения. Они уже почти достигли водопада, когда я узнал обо всем этом и послал отряд морской пехоты, чтобы задержать Фредериксена. По причине сумятицы — несомненно, устроенной с помощью речников, хотя я и не намерен их за это преследовать, — Айвару и его спутнику удалось скрыться.

Лицо Татьяны то краснело, то бледнело. Дыхание ее стало учащенным, она схватила свою чашку и выпила ее одним глотком.

— Как вы знаете, я не хочу, чтобы Фредериксен был наказан, если этого удастся избежать, — сказал Десаи. — Мне нужен шанс переубедить его.

— Я знаю, что вы так говорите, — резко ответила Татьяна.

— Если бы только люди поняли, — просительно произнес Десаи. — Да, Империя причинила вам зло. Но мы стараемся его исправить. А другие с радостью превратили бы вас в свои орудия, чтобы разрушить единение, а также безопасность, которую это единение обеспечивает, — основные достижения нашей цивилизации.