Миры Пола Андерсона. Том 19

На Земле, подумал он устало, выбор между продолжением пути и возвращением домой не довел бы людей до белого каления, даже если бы временные факторы остались теми же. Но Земля давно обжита. Подобные дилеммы могли возникнуть разве что много веков тому назад, когда несколько парусных судов устремились по волнам навстречу неизвестности, куда-то на край света. И правда, разве команда Колумба не была на грани мятежа? Но даже неисследованная, населенная легендарными чудищами Земля не была так сурова, как космос; и каравеллы не были так чужеродны, как космические корабли. Медики давно уже установили, что отсутствие внешних раздражителей очень быстро приводит к возникновению галлюцинаций — а полет на замкнутом, стерильном, со всех сторон окруженном пустотой космическом корабле через месяц-другой начинал действовать на психику примерно как плавание с завязанными глазами в бочке с теплой водичкой. Тронуться умом среди звезд куда легче, чем посреди океана: там перед глазами солнце и луна, ветер и дождь, неутомимо бегущие волны, есть надежда или рыбку поймать, или остров увидеть. Ни для кого не секрет, что к концу годовой вахты астронавты немного не в себе.

А если столь шаткому сознанию еще подкинуть для размышлений мучительную дилемму…

Коффин, вздрогнув, обнаружил, что забрел к радиорубке.

Он вплыл в тесную каморку. Одна стена радиорубки сплошь была занята сияющей электронной панелью, а все остальное пространство забито стеллажами с аппаратурой, инструментами, всякими приборами, деталями и полуразобранными блоками, предназначенными для каких-то специальных надобностей. Радист как таковой не очень-то и нужен был флотилии. Любой космолетчик мог справиться с радиоаппаратурой, а офицеры проходили углубленный курс по электронике. Но Мардикян как-то прижился здесь и оказался человеком сознательным, ответственным и хорошим специалистом.

Беда только, что человеком.

Коффин приблизился к главному приемнику. Между катушками медленно ползла пленка, на которую записывалось все, что попадало в сети локаторов. Коффин взглянул на пюпитр. Мардикян записал там полтора часа назад: «Передач не было. Пленка стерта и перезаряжена. 15 часов 30 минут». Может, с тех пор… Коффин щелкнул переключателем. Сканер быстро просмотрел записи, обнаружил там только космический шум — ничего похожего на упорядоченный код или речь — и проинформировал человека.

А что, если просто…

Коффин оцепенел. Уставившись пустыми глазами в пространство, он дрейфовал между приборами, почти не отличаясь от них. Только учащенное тяжелое дыхание выдавало в нем человека.

Господи, укажи мне путь истинный!

Где он, этот путь?

Я боролся бы с ангелом Твоим, пока не нашел бы ответ. Но времени нет. Господи, не гневайся на раба Твоего за то, что у меня нет времени!

Мучительные сомнения остались позади. Коффин принялся за дело. Решение будет принято через четырнадцать часов. Чтобы повлиять на него, передача должна прийти до собрания. Не слишком рано, но и не в последний момент. Часов одиннадцать у него в запасе есть.

Какой текст сочинить? Перечитывать предыдущее сообщение нужды не было, оно отпечаталось в памяти: Земля приглашала вернуться и обсудить все проблемы. Послание было поневоле лаконичное, с минимальной словесной избыточностью, что всегда увеличивает риск неправильного толкования.

Коффин, закрепившись у клавиатуры, начал набирать слова, стер их, начал снова, потом опять и опять. Простое опровержение предыдущей передачи не годится, слишком уж кстати оно првдет. А подозрение, терзая людей на протяжении годовой вахты, способно свести с ума не хуже, чем прямая уверенность в предательстве. Итак…

«Поскольку флотилия приближается к точке равновременья, действовать необходимо безотлагательно. Планы колонизации отменяются. Приказываем экспедиции — повторяю: приказываем — вернуться на Землю. Декрет об образовании аннулирован (человек, передающий сообщение, не может быть уверен в том, что первый радиолуч был пойман), апелляции о дальнейших уступках будут рассмотрены надлежащими инстанциями. Напоминаем конституционалистам, что их первейший долг — отдать свои силы на благо служения обществу».