Миры (СИ)

И началась великая битва. Сколько хватало глаз — повсюду шли кровопролитные сражения. Все вокруг вертелось и крутилось. Время то ли шло, то ли нет. Я едва успевал отбиваться от набегавших гномов и эльфов. Еще в пещере мы условились с гномами, что при нашем приближении они будут говорить «друг». Иначе мы бы точно спутались. Сначала было немного неудобно, так как ничего слышно не было, но потом я привык. Попытавшись отыскать своих друзей, я потерпел неудачу. Сложно найти каплю в море. А в небе началась просто гигантская баталия. Драконы королевы отличались огромными размерами и поражающим, страшным видом. Но наши давили их численностью. Они нападали по двое или даже по трое и просто выводили противника из себя. Те вовсе не ожидали, что подоспеет такое подкрепление. Тут и там раздавались оглушительные грохоты — это падали поверженные драконы королевы. Сама она сидела на своем величественном драконе и следила с высоты за битвой. Я уже давно приметил ее, и моей единственной целью было пробраться к ней. Что я буду делать дальше, я еще не придумал. Но надо спешить. Я размахивал своим мечом направо и налево. Благо, меч у меня оказался просто замечательным. При внушительных размерах, я практически не ощущал его веса, и он как будто сам защищал меня от ударов. Правда, пару раз мне все-таки не повезло. Один эльф рассек мне левую руку, а гном ударил дубиной по груди. Я на мгновение потерял сознание, но через секунду снова был на ногах. И тут я услышал…

— Сколько у тебя?

— Тридцать семь!

— А у меня сорок два.

— Так держать, братишка!

— Эх, давненько мы так не развлекались.

— Точно!

Я увидел все таких же беззаботных братьев — Джона и Лоренса, которые как ни в чем не бывало, размахивали своими мечами, и, кажется, были довольны.

— Эй, Алекс, — увидел меня Джон, — сколько у тебя?

— Сбился со чета, — ответил я, нанося очередной удар по Эльфу.

— Удачи.

— Джон! — крикнул я, — увидишь Нокса или Морэна, скажи, пусть найдут меня. Это срочно.

— Обязательно!

А я уже пробирался дальше. Хоть меч и был легким, но я все равно дьявольски устал. Да еще рана на руке начинала выводить меня из строя. Тут кто-то сильно ударил меня по голове, и я упал. Оглянувшись, я увидел над собой гнома с топором. Я уже приготовился к смерти и даже закрыл глаза, как вдруг почувствовал, что взлетаю. Поначалу мне показалось, что я уже умер, но потом я увидел над собой Нокса. Он летел к спасительному выступу в скале. Я не помню, как мы приземлились. Сильно болела голова, все тело просто разрывалось от боли, а левая рука вовсе отказывалась подчиняться. Я вдруг понял, что все мое тело в многочисленных ранениях. И как я не заметил прежде? Удивительно.

— Ты оставайся здесь, а я полечу за помощью. Тебе надо перевязать раны. — Сказал Нокс и уже собрался улетать.

— Нет, стой, — закричал я, — остановись!

Я встал и едва не свалился обратно. Чтобы не показывать Ноксу свою боль, я собрался силами и залез ему на спину.

— Полетишь куда я тебе скажу, — сказал я дрожащим голосом.

Я не знал, что я буду делать там, когда окажусь перед королевой, но зачем-то мне обязательно нужно было туда попасть. Я не помню даже, как отдавал команды, но точно знал, что цель близка. Нокс ловко увертывался от вражеских драконов. Пару раз я едва не упал вниз. Я думал только о том, когда же наконец закончится этот ад, как вдруг…

— Ты не меня ищешь, Алекс? — Раздался холодный женский голос.

Я открыл глаза. Нокса уже не было, да и вообще ничего не было. Вокруг была темнота и лишь далекий свет открывал моему взору каменную пустыню. Слева от меня возвышалась каменная скала, а вокруг только безжизненные холодные камни и туман, светящийся непонятным светом.

— Где ты? Покажись! — Крикнул я что было сил.

— Не надо так кричать, Алекс. — Голос словно исходил отовсюду, — я прекрасно тебя слышу.

— Ты играешь со мной?

— О, да.

— Ну, так давай, убей! Или боишься?

— Нет. Тогда игра получится неинтересной, а ведь она только начинается. Последние слова я услышал, словно во сне, а в следующий миг я упал. Удар был настолько сильным, что боль затмила все. Я лежал на чем-то холодном и единственным, что я испытывал, была боль, и ничего кроме боли. А потом — просто темнота.

Глава двадцать четвертая