Миры Урсулы ле Гуин. Том 11

И вновь деревья.

Помнится, что, перед тем как впервые опубликовать этот рассказ в «New Dimensions 1», Роберт Силверберг попросил меня сменить его название. Я и сама видела, что большинство читателей уже к середине рассказа сочтут его слишком уж буквальным, но оно показалось мне настолько красивым и было настолько подходящим, что мистер Силверберг сдался на мои уговоры. Это цитата из «К застенчивой возлюбленной» Марвелла:

«Раскинет крону пышную любовь

Обширней и медлительней империй…»

Как и «Девять жизней», этот рассказ не относится по жанру к психомифам; это обычная «сайнс фикшн», где действие развивается скорее по психологической линии, чем по линии действия-приключения. И хотя физические действия так или иначе рождают эмоции и являются толчком для психической деятельности, мне уже поднадоело работать в приключенческом жанре: часто создается впечатление, что, чем больше там активных действий, тем меньше происходит на деле. Меня же всегда в первую очередь привлекали процессы, протекающие во внутреннем мире персонажей. У каждого из нас в подсознании таятся лесные дебри — бескрайние и неисследованные. И каждый из нас каждую ночь до утра блуждает в них в одиночку.

В пышной листве моих деревьев сокрыт маленький жест уважения. Главный герой «Творца снов» Роджера Желязны (одного из самых лучших фантастических романов, какие я читала

) носит имя Чарльз Рендер. Синдром, о котором говорится в этом рассказе, я назвала именно в его честь.

В самые первые десятилетия деятельности Лиги Земля еще посылала свои космические корабли в бесконечно долгие экспедиции за границы мира, уже заселенного экспедициями Хайна и исследованного до мелочей. Они искали истинно неизведанные, новые земли. Все известные миры объединялись вокруг Хайна, а землян (самих, кстати, открытых и спасенных хайнцами) это не устраивало: им хотелось вырваться из семьи и жить особняком. Им хотелось открыть нечто совершенно новое. Хайнцы, как терпеливые, чадолюбивые родители, поощряли эти поиски и даже субсидировали корабли и экипажи (как, впрочем, и для некоторых других миров, входящих в Лигу

).

Всех добровольцев, из которых формировались экипажи «Запредельного Поиска», объединяло одно: нормальными их назвать было никак нельзя.

Ну как можно назвать нормальным человека, отправляющегося за тридевять земель добывать информацию, которая попадет на Землю лишь пять-десять веков спустя? Ведь в те времена еще не пользовались ансиблем, и потому из-за космической интерференции мгновенная связь была возможна лишь в пределах ста двадцати световых лет; так что исследователи запредельного были полностью изолированы. К тому же они понятия не имели, что могут застать на Земле, когда вернутся (если, конечно, вернутся). Да ни один человек, проживший хоть какое-то время в Лиге, будь он в здравом уме, ни за какие блага мира не согласился бы добровольно отправиться на несколько веков в кругосветное путешествие по Вселенной. Вот поэтому в поисковики шли люди, стремящиеся уйти от действительности, неудачники и отщепенцы. И все поголовно они имели психические отклонения.