Мишень для сердечных ударов

Ариша как чувствовал, что я спешу к нему, стоило мне подъехать к воротам поселка, как отчаянно затренькал сотовый.

– Полетт, это невыносимо, – простонал он в трубку, – я не могу больше терпеть эту муку. Приезжай, если хочешь застать меня живым и проститься по-христиански.

– Что случилось? – закричала я.

– Не могу по телефону, увидишь сама. Если успеешь.

Он отключился, а я прибавила газу, чуть не сбив ворота и перепугав до полусмерти охранника поселка. Хорошо, что парень знал мою машину, а то, чего доброго, начал бы палить по колесам. Впрочем, меня сейчас не остановила бы даже стрельба. Дед – единственный близкий человек, который остался у меня после смерти родителей, и перспектива потерять его пугала меня до тошноты и полной потери здравого смысла. Я бросила машину возле ворот своего дома, загонять ее во двор не было времени, и припустила по дорожке к двери.

Ариша лежал в гостиной на кушетке. Весь вид его выражал глубокое страдание, левая рука бессильно свешивалась до пола, правая лежала на груди поверх сердца. Здоровье у Ариши было отменное, он практически не пугал меня обычными старческими хворями, мог иногда подхватить насморк, перенести ОРЗ. Поэтому вероятность сердечного приступа перепугала меня до полусмерти.

– Сейчас, сейчас, – частила я. – Где у нас валидол? Сейчас «Скорую» вызову, черт, какой телефон у скорой?

– Каждый первоклассник знает, что номер «Скорой помощи» – ноль-три, – простонал Ариша, только тебе лучше набрать ноль-два.

– Милицию? – перепугалась я еще больше. – Дедуль, на тебя напали? Где они? Что они тебе сделали?

– Полетт, ты говоришь глупости, – сердитым и уже более бодрым голосом укорил меня дед. – Кто бы посмел на меня напасть в моем собственном доме? И сердце, слава богу, у меня в полном порядке. Проблема в другом. Наш дом действительно перестал быть нашей крепостью. И это очень меня беспокоит.

– Ты напугал меня, – бессильно упала я в кресло. – Дед, ну разве так можно? Рассказывай, что тут у тебя произошло.

– Я старый человек, – начал он издалека, – мне нужен покой. Несмотря на это, я жертвую собой ради тебя, потворствуя твоим авантюрам и принимая в них самое что ни на есть живое участие. Но ты – моя внучка, и я сознательно иду на это, так как предпочитаю знать о тебе все из первых уст, а не мучиться в неведении. Другое дело – твоя подруга. У нее, думаю, есть свой дедушка, вот пусть он и занимается решением ее проблем! При чем здесь я?

Алина заявилась к Арише рано утром, разбудила его, вытащила из постели и потребовала, чтобы он помог ей в одном очень деликатном деле. Обосновала она свое требование тем, что мой дед никогда не отказывал в помощи мне, значит, не должен отказать и ей, ведь она с младых ногтей является моей единственной подругой. Когда Ариша устал отнекиваться и сочинять причины отказа, она изложила суть дела: ей срочно надо заинтересовать своей персоной мужчину и вернуть его расположение. А так как она успела его разочаровать, вернуть интерес можно только каким-нибудь экстремальным способом. Подруга выложила перед ним несколько листов с текстом, мобильный телефон, носовой платок и старую деревянную прищепку:

– Вот. Будешь звонить ему по этому телефону, здесь номер не опознается, зажимать нос прищепкой и через платок диктовать требования. Говорить надо монотонным голосом, текст я написала, не перепутай номера страниц. Начинай сейчас, я пошла в подвал.

Подвал моего дома страдал от нашествия Алины не в первый раз. Он был неплохо оборудован, вполне пригоден для житья и притягивал романтичную душу моей подруги мягким освещением, отсутствием окон и хорошо укомплектованной кладовой. Вот и сегодня она забаррикадировалась и категорически отказывалась выходить, пока дед не выполнит ее требования.

Я поднесла к глазам первый из стопки лист и прочитала вполголоса: «Мы взяли вашу знакомую, Алину Альбертовну Нечаеву, в заложницы. Если через два дня вы не заплатите за ее голову миллион долларов, мы ее жестоко убьем. Если вы хоть полслова скажете ее родителям, мы ее тоже жестоко убьем. А если вы и милиции скажете хоть что-то, то мы убьем и вас, и ее. Так вы и ее не спасете, и себя погубите. Торопитесь, она очень страдает».

– Что это за белиберда? – подняла я глаза на деда. – Ничего не понимаю.

– Я тоже не сразу понял, – развел он руками, – пришлось час стоять перед дверью подвала и канючить. На самом деле все очень просто. Подобным способом твоя ненормальная подруга решила завоевать сердце какого-то типа. По ее логике, он, как настоящий мужчина, будет вынужден ее спасти, а после этого, как честный человек, полюбить страстно и на всю жизнь.

Ой, кажется, я поняла, кто косвенно виноват во всей этой истории. Я сама, не подумав о последствиях, посоветовала ей заинтересовать Александра неожиданным и оригинальным поступком, привела в пример Бонни и Клайда. Но я шутила! А она приняла мою шутку всерьез.