Мишень для сердечных ударов

Фотоальбом я подменила на новый несколько дней назад. Сейчас Сергей был слишком погружен в свои мысли, чтобы быстро отреагировать на мое предложение. Но фраза о фотографиях должна была отложиться у него в голове.

Я слышала, как несколько минут спустя он протопал в комнату и открыл дверцу шкафа, где хранился альбом. Потом все стихло. Меня просто раздирало любопытство, так хотелось посмотреть на его физиономию. Но я набралась терпения и стала ждать. Через какое-то время он тихонечко заглянул на кухню.

– Ира?

– Чего, варанчик?

– Мы с тобой раньше не были знакомы?

– Раньше? Нет. Мы познакомились не так уж давно, – неопределенно ответила я.

– Ты что-то рассказывала про своего мужа. Он жив?

Считаешь, настало время прямых вопросов? Ну, уж, нет, это мы прибережем напоследок.

– А ты как считаешь? Никто не может ответить точно, на каком свете находится в данный момент. Ни ты, ни я.

Я повернулась и в упор посмотрела ему в глаза. Кажется, он испугался. Побледнел, схватился рукой за сердце, потом за живот, ойкнул и нырнул в туалет. Кажется, это называется медвежья болезнь. Когда я в подростковом возрасте прыгала с парашютом, инструктор объяснял нам природу этой болезни. Оказывается, при приближении опасности наш организм инстинктивно пытается освободить кишечник и мочевой пузырь от наполнения, сами подумайте, какая емкость быстрее лопнет, надутая или пустая и расслабленная? Инстинкт этот возник у первобытного человека, тогда опасность ассоциировалась с ударом: медвежьей ли лапы или падением с высоты. Сейчас человек стал более истеричен, а организм его тупо запомнил: страшно – беги в кусты. Судя по скорости исчезновения Сергея в туалете, ему стало страшно.

Пока он скрывался за тонкой фанерной дверью, я успела легко поменять альбомы. Сергей как смотрел его, так и оставил на полу, раскрытым на последней странице. Убеждать его стопроцентно, что я – его жена, было нецелесообразно. Пусть считает, что у него действительно не все в порядке с головой.

– Животик прихватило? – с состраданием в голосе спросила я, когда он вышел из туалета.

– Да, и тошнит, – признался он, все еще с опаской поглядывая на меня.

– Это от переедания. Тебе надо что-то делать с обжорством.

– Наверное, я начал есть за двоих, – признался он, – прокормить две души непросто.

– Души кормят не котлетами, – резонно возразила я и прошла в комнату. – Фотографии смотрел? И что, нашел своего товарища?

– Товарища не нашел, – бросил на меня косой взгляд Сергей, – а вот свою жену – на каждом снимке. Как ты можешь мне это объяснить? – взорвался вдруг он, поднял альбом и зашвырнул в мою сторону.

– Не буянь, – не испугалась я, – альбом порвешь. Как объяснить тебе наличие фотографий твоей жены? Очень просто. А почему, собственно, там должны быть только твои фото?

– Не увиливай, – взвизгнул он, – смотри!

Не глядя, он ткнул пальцем в первую попавшуюся фотографию Ирины.

– Вполне симпатичная женщина, – пожала я плечами, – что тут особенного?

Сергей подтащил меня к зеркалу, плюхнул рядом раскрытый альбом и повторил:

– Смотри!

– Да, мы немного похожи, – согласилась я, – но только самую малость. Не понимаю, что тебя так расстроило.

– Да это ты! – не сдавался он. – Смотри, везде ты!

Наконец он соблаговолил бросить взгляд на страницы альбома и замер: со всех фотографий на него смотрела Ирина. Сергей перевел взгляд на меня, потом опять на фото, быстро пролистал альбом и выругался.

– Ну, успокоился? – усмехнулась я.

– Показалось, – признался он.

– Извинился бы. Как-то ты со мной грубовато. Если такое повторится, мне придется подыскивать другую квартиру. Жить в одном доме с психом – небольшое удовольствие.

– Я не псих, – не согласился он, – я тонкая личность. А с кем жить опаснее, это еще поспорить. Ты все время меня пугаешь: то прическу сменишь, то на Иру станешь похожа, то в альбом влезешь. Думаешь, приятно? К тому же я до сих пор ничего про тебя не знаю.

– Как это не знаешь? – возмутилась я. – Я только и делаю, что рассказываю тебе о своей жизни и отношениях с мужчинами.

– Но не говоришь, что ты сделала с мужем.

– Ничего особенного. Что заслужил, то и сделала. Давай лучше поговорим о тебе. Мне не нравится твое здоровье. То ешь все подряд, будто тебя только из концлагеря выпустили, то из туалета не выходишь, то тебя тошнит, то волосы лезут. А что у тебя с руками?

Сергей посмотрел на руки и досадливо поморщился:

– Экзема. Лет двадцать о себе не напоминала. Как в детстве вылечил, так думал, что навсегда, а теперь опять началось.

– На нервной почве, – уверенно констатировала я, – скоро весь покроешься болячками, безобразно растолстеешь и облысеешь. Представляешь картинку?

– И что делать? – уныло спросил он.