Мисс Невезучесть

Нет, все-таки, как ни крути, а законы природы работают исправно. И сколько бы ты ни пытался их нарушить – не получится. На следующий день я почувствовала это на собственной шкуре. Сработал самый могучий закон – равновесия, и после моего небывалого взлета последовало столь же небывалое падение. Платой за неожиданный приз, волшебный бал и умопомрачительные знакомства стали ровно четыре двойки – по одной на каждом уроке. К концу этого кошмарного дня они нагло выстроились в жирную колонку в моем дневнике, вынося приговор моим похождениям.

Такое случилось со мной первый раз в жизни и стало своего рода рекордом – что, однако, утешало меня слабо. Как-то в третьем классе у меня за один день было три пятерки, в шестом – шесть четверок, в седьмом – пять троек, а вот теперь я докатилась и до двоек.

А начиналось все вполне невинно, разве что после почти бессонной ночи соображала я не очень. Но все-таки у меня хватило ума вспомнить, что первым уроком идет физика, а не химия, не то пришлось бы мне зря карабкаться на третий этаж.

Я, конечно, и не подозревала, что меня ожидает. А все произошло потому, что именно на физике Смыш предложил идею – как вычислить автора письма. Идея была гениальной и называлась «Тест на интеллект».

– Я тут придумал один тестик, надо будет сегодня провести, – наспех объяснял нам Миша в последние минуты перед звонком. – Это поможет вычислить злоумышленницу. Разошлем всему классу эсэмэски, и пусть отвечают!

В тесте было всего три пункта: «Нюанс – это…», «Цунами – это…», «Боулдеринг – это…».

– Пусть ответят, что это такое, – объяснил Смыш. – Это позволит нам сразу сузить круг подозреваемых!

– А что это такое? – простодушно спросила Танюсик. – Я и сама таких слов не знаю. Разве что про боулдеринг. Ну, и еще про цунами немножко… То ли это смерч такой, то ли еда китайская…

– Тяжелый случай! – хихикнул Смыш, за что был удостоен крепкого подзатыльника. А уж рука у Танюсика тяжелая, будьте уверены! Не слабее, чем у вчерашнего бандюги.

– Ой, больно! Ладно, извини… Я ничего такого не имел в виду… Нюанс – это оттенок, тонкое различие, – скороговоркой выпалил сочинитель тестов. – А цунами – огромная приливная волна!

– Три вопроса – маловато, – подумав, сказала я. – Несолидно как-то для теста. Да и место в эсэмэске еще останется! Надо замаскировать этот самый боулдеринг получше.

– Боже мой! Неужели ты наконец-то выучила это слово? – Танюсик вскинула руки в театральном изумлении, за что была удостоена моего – не менее крепкого – подзатыльника.

– Дурной пример заразителен, – понимающе кивнул Брыкало. – Может, и мне на ком потренироваться в рукоприкладстве? – и он остановил сонный взгляд на мне.

Слава богу, Смыш вовремя пресек цепную реакцию.

– Ближе к делу, а то звонок уже через тридцать секунд! Если хотите что добавить, предлагайте!

– Пусть будут еще «рейтинг» и «риелтор», – предложила я.

– Подходит! – одобрительно кивнул Миша. – Все?

– Ну, тогда пусть будет еще и «прокурор», – буркнула Танюсик. На меня она не смотрела – все еще дулась из-за подзатыльника.

– А как мы будем итоги подводить? – поинтересовался Брыкало.

– Пять или шесть правильных ответов – гений. Три или четыре – нормальный. Ну, а если меньше – идиот. Все! Разбегаемся! – скомандовал Смыш, бросив взгляд на свой знаменитый хронометр: его «командирские» часы предсказывали звонок с точностью до секунды.

Танюсик и Брыкало едва успели ретироваться за свою парту, как в класс вместе со звонком влетел наш учитель физики, Леон Семенович Атаманис, по прозвищу «Атаман». Его всклокоченная борода топорщилась, очки съехали набок, на пальцах – пятна от чернил: он любил старомодные ручки. Ну и одеколон «Шипр», конечно.

– Практическое занятие! – объявил Атаман и выставил на стол четыре прибора. – Разбейтесь на четыре бригады по шесть человек. Будете записывать показания амперметров в таблицу, в конце урока я проверю. Да, и не забудьте выключить мобильники!

Это было просто подарком судьбы! По знаку Смыша мы четверо рассредоточились по четырем бригадам и начали проводить тестирование.

– Так! Тест на интеллект! Отвечайте на вопросы! Рейтинг – это… – услышала я голос Танюсика.

– А ну, не списывать, кому сказал! – донесся из другого угла бас Брыкалы. – А то так навешаю, мало не покажется! – Видимо, руки у него все еще чесались.

– Если не знаешь, ставишь прочерк! – объяснял кому-то в третьем углу Смыш. – И пишите кратко, одним словом, не размазывайте!

Некоторое время в классе стояла полная тишина – но все записывали не показания приборов, а ответы на тест.

Потом мы начали подводить итоги. И вот тут-то судьба и подставила мне подножку: Атаман подкрался сзади как раз в тот момент, когда я закончила таблицу с результатами теста. Учитель выхватил тетрадь, поднес к очкам и сказал всего одно слово:

– Два.