Мисс Супердевчонка. Большая книга приключений для самых стильных (сборник)

А я сидела и переваривала услышанное. Он прикалывается или серьезно? И что это было — комплимент или издёвочка?

К сочинению я вернуться так и не успела — на меня снова лавиной посыпались записки, на этот раз с требованием пояснить результат и значение слов из теста. Пришлось опять нырнуть за тетрадку — но я утешала себя тем, что Чацкий никуда не денется и я успею дописать сочинение на втором уроке — после литературы шел русский. 

Восстание на литературе

Моим надеждам сбыться было не суждено. Какой-то рок тяготел надо мной в тот день: последняя записка была перехвачена Тучей, которая, недолго думая, открыла журнал, и не успела я и слова сказать в свое оправдание, как рядом с моей фамилией появились две двойки.

— Одна — за поведение, вторая — за сочинение, — торжествовала Туча, радуясь расправе надо мной.

Я снова не смогла сдержать слезы. Как и на первом уроке, они смыли тушь и пудру, потекли на дневник, но мне уже было все равно — такого позора я не переживала ни разу в жизни. Опустив голову на тетрадку, я разразилась настоящими рыданиями — сказалось невероятное напряжение последних дней и бессонной ночи.

— Саш, да брось ты! Не плачь, оно того не стоит! — услышала я вдруг тихий голос Миши. А когда подняла заплаканные глаза, то увидела, что он стоит около парты, выпрямившись во весь свой небольшой рост, и кулаки его крепко сжаты.

— Это несправедливо! — выкрикнул мой храбрый защитник, гневно сверкая очками. — Вы не имеете права ставить двойку за поведение в журнал! И за сочинение не имеете права ставить! Вы его даже не прочитали еще!

— Эт-то что еще за адвокат выискался?! А, старый знакомый! Смыш без запятой! Что, тоже на двойку нарываешься?

— Во-первых, не «ты», а «вы», — отчеканил Смыш. — Во-вторых, не без запятой, а без мягкого знака! А в-третьих, вы можете поставить мне двойку только после проверки моих знаний!

— Да? А вот мы сейчас посмотрим, что я могу! — Синяя шариковая ручка зависла над журналом, ринулась вниз, и рядом с Мишиной фамилией приземлилась еще одна птица-двойка… — Ну что? Убедился?

Класс ахнул и замер. Случилось невероятное — Смыш, умница, отличник, ботаник — получил двойку! Наверное, первую в жизни, потому что для него это явно стало неожиданностью: руки его опустились, плечи поникли, и мне даже показалось, что в уголках его глаз блеснули слезы…

А потом произошло нечто еще более невероятное — с последней парты раздался голос Танюсика:

— Тогда уж и мне ставьте! Я тоже себя плохо вела. Весь урок цветочки на парте рисовала! Моя фамилия Тычинка. Это следующая за Смышем.

К ней присоединился и голос ее соседа:

— И Брыкалова не забудьте! Я вообще вместо сочинения в игры на мобильнике играл! Фамилия номер три!

А потом голоса слились в один хор:

— И я хочу двойку! И я!

Растерявшаяся Туча переводила взгляд с одного на другого, не зная, как ей поступить. Двойки всему классу — это уже не наказание, а настоящее ЧП! За это может крепко достаться и самому учителю…

— Так у вас круговая порука… Один за всех, все за одного! Ну, погодите, я вам покажу… Я знаю, откуда у этой смелости руки и ноги растут!

Она подошла ко мне и скомандовала:

— Алешина, Тычинка, возвращайтесь к работе! Брыкалов, Смыш, немедленно поменяйтесь местами! А то разбились на парочки, понимаешь, тут!

Что ж, надо отдать Туче должное — этот неожиданный приказ утихомирил начавшийся бунт, тем более что большинство народа и сами испугались своей смелости и были рады сдать назад. Все снова уткнулись в тетради и застрочили с удвоенной скоростью: солидарность солидарностью, но портить оценки перед грядущим родительским собранием не хотел никто.

А рядом со мной вместо Миши возник Сеня. Однако я не обратила внимания на рокировку, потому что наконец-то дорвалась до сочинения. Мною овладела хорошая злость: да что же это такое, в конце концов, в кои-то веки решила писать сама, так не дают! И пусть за Чацкого у меня уже стоит двойка, но я добью это сочинение, допишу из принципа, чего бы мне это ни стоило! Как бы предательски это ни звучало, я решила: даже лучше, что Миша отсел, — он-то закончил уже на первом уроке и своими отвлекающими вопросами все равно не дал бы мне сосредоточиться. А Брыкало вел себя тихо, только смешно сопел, заглядывая мне через плечо. Единственное, о чем он попросил, — это писать помедленнее и поразборчивее.

Оказалось, что я вовремя перешла в рабочий режим — едва я успела поставить последнюю точку, как в класс заглянула медсестра и перечислила тех, кто должен явиться в медкабинет на прививку от гриппа. Мы четверо были в списке, и урок для нас закончился, потому что медсестра не уходила до тех пор, пока мы не сдали тетради и не поплелись обреченно за ней. 

Tim Mil появляется вновь

«Три двойки, записка родителям и укол в один день — это уж слишком!» — так думала я, шипя и зажимая огненную точку на плече. Наверное, это была какая-то особенно злая вакцина, потому что сегодня «комарик» укусил как огромный шмель, и я, в который раз за этот день, пыталась сдержать слезы.