Мисс Супердевчонка. Большая книга приключений для самых стильных (сборник)

— Правда здорово? — спросила я Леху, после того, как мы прослушали песню восемь раз.

— Нормально! — равнодушно бросил тот. — Девчачья.

— То есть? — удивилась я.

— Слащавая слишком. Девчонкам обычно такие нравятся.

— А парням?

— Не мой формат. Мне надо что-нибудь потяжелее. «Киш» или «Рамштайн»… Для тонуса! Или с оранжировками прикольными.

«А ну тебя! Ничего не понимаешь!» — отмахнулась я, но только мысленно, конечно.

— Наверное, она сама пела, — сказала я вместо этого. — Хозяйка сумки. Сама написала и спела.

— Похоже на то. Непрофессионально. И оранжировки никакие, — согласился Леха.

«Горе мне с тобой!» — вздохнула я.

— И что это нам дает? — вопросительно посмотрел на меня Леха. — Ну, в плане расследования?

— Мотивацию, — строго сказала я.

— Чего? — недоуменно уставился на меня Леха. — Не понял!

— Надо побыстрее найти хозяйку арбуза!

— Почему?

— Потому что она написала гениальную песню!

И в этот момент в комнату с балкона ворвался облепленный снегом Мэджик. Пес подбежал к нам и, виляя хвостиком, положил на пол коричневую перчатку с пуговкой в виде маленькой кожаной ракушки. Пуговка показалась странно знакомой, но разбираться было некогда: Леха накинулся на Мэджика с криком:

— Мэдж! Нельзя! Чужое! Неси обратно!

Песик, задрожав, испуганно поджал хвост, подхватил перчатку, рванулся на балкон и через минуту, снова весь в снегу, вернулся обратно с точно такой же перчаткой, но только на месте оторванной пуговицы лохматились нитки.

— Мэдж!!! — взревел Леха. — Теперь еще и пуговицу оторвал! Я тебе за это голову оторву!

— Не ори на него, — вступилась я за песика. — Ничего он не отрывал. Неужели не видно, что это другая перчатка?

— Как — другая? — не понял Леха.

— А так. Первая была правая, а эта — левая!

— Да? — удивился Леха. — Не заметил. Тогда ладно. Только пусть он все равно ее обратно отнесет!

Я тихо поговорила с собачкой, и та опять исчезла на балконе.

И тут я вспомнила, где видела пуговку в виде ракушки. Открыв арбуз, я извлекла ее оттуда: коричневую, кожаную — точно такую же, как на одной из перчаток.

— Та-ак, — Леха ошарашенно почесал затылок. — Похоже, она с той самой перчатки…

— Получается, что так.

— Эх, жалко я прогнал Мэджа! Надо было как следует рассмотреть…

А потом до него дошло еще кое-что:

— Но получается… Что это перчатки автора песни?! — Он как будто и сам не верил этому открытию.

— Ну да!

— И что она — моя соседка?!

— Типа того!

Мы посмотрели друг на друга долгим потрясенным взглядом и хором воскликнули:

— Надо немедленно выяснить, где Мэдж взял перчатки!

И в этот момент в коридоре послышались голоса.

— Предки! — застонал Леха. — Теперь проходу не дадут! Засадят обедать…

— Как — обедать?! — всполошилась я. — Я не хочу! Я не могу!

— Тебя никто и спрашивать не станет! — фыркнул Леха.

Но я уже в панике металась по комнате, потом выскочила на балкон — бежать, бежать, пока меня не разоблачили! Эх, пожарная лестница далеко, не добраться! Восьмой этаж…

— Бесполезно, — донесся из комнаты насмешливый голос Лехи. — Пути к отступлению отрезаны. Так что готовься к худшему.

И я отправилась на казнь. 

Знакомство с родителями

При ближайшем рассмотрении Лехины предки оказались очень даже похожи на нормальных людей.

Мама, хрупкая невысокая женщина, была одета в джинсы и белый свитер. Темно-русые волосы падали на плечи, в обращенных ко мне серо-зеленых глазах светился интерес. Значит, один Лехин глаз — от мамы! И волосы, похоже, тоже. Женщина приветливо улыбалась, и я приободрилась, хотя в целом все еще чувствовала себя как на вулкане.

Вообще-то я не стеснительная и не из тех, кто недолюбливает и боится всех взрослых подряд. Наверное, потому, что у нас с родителями конфликт отцов и детей сведен к минимуму, мы хорошо понимаем друг друга и прекрасно ладим.

Но сейчас ситуация была экстремальной. Такой адреналин! Во-первых, передо мной была не просто мама, а Лехина мама. Самая важная мама на свете — кроме моей, разумеется. А во-вторых, я каждую секунду ждала разоблачения. Одно дело — Леха, который непонятно почему вбил себе в голову, что я парень, и другое дело — его родители, нормальные люди. Я переживала и ужасно нервничала. А в таком состоянии я начинаю заикаться, отвечать невпопад и вообще веду себя как ненормальная.

А тут еще Леха подлил масла в огонь, представив меня:

— Мам, знакомься! Мой друг Саша.

— Значит, Саша… — лукаво улыбнулась мама, и у меня душа ушла в пятки: «Она догадалась! Она все знает!! Сейчас выскажет что-нибудь такое, и вся моя конспирация раскроется!!!»

Но нет, женщина сказала только:

— Очень приятно! Мы, оказывается, тезки. Александра Николаевна!

Я с облегчением перевела дух. Но, как оказалось, рано.

— Идите мойте руки, а потом — в гостиную, обедать, — скомандовала Лехина мама.

В гостиную? Обедать?!

От немедленного бегства меня спасло только то, что без помощи Лехи до куртки было не добраться.

Но вскоре я пожалела о своей нерешительности. Когда мы мыли руки, мой ненаглядный скороговоркой произнес: