Миссия соблазнить (СИ)

Я не сразу бросилась во все тяжкие. И да. Мой первый опыт был как раз с этим Ваней. На самом деле, мы были первыми друг у друга. Полагаю, поэтому это и было для него такое болезненное расставание (не зря же он меня до сих пор шлюхой называет).

В общем, ребята тогда раскрасили друг другу физиономии.

Как вы поняли… Подростковые годы у меня были очень бурные.

И, сейчас, выйдя, я вижу, как мой «любовник-друг-сосед» по-совместительству мило беседует с моим подростковым бурным романом, который закончился словами: «Грязная шлюха!».

Восхитительно!

И, тем не менее, прятать голову в песок я не привыкла.

Гордо подняв подбородок, нарочито медленно, постукивая каблуками, направилась к парням. Они, как и предполагалось, обернулась на стук моих каблуков.

Ваня сжал губы в тонкую полоску и оценивающе на меня посмотрел. Как мужчина обычно смотрит на женщину — с интересом и похотью. Что ж, все хотят себе хорошенькую домашнюю девочку, а иметь хотят, цитирую: «Грязных шлюх!». Бедные-бедные парни. Всю жизнь стоять-то на таком перепутье.

Ухмыльнувшись своим злорадным мыслям, отточенным кокетливым движением откинула волосы за плечо.

Может, я и была в свои семнадцать своевольна, но это не повод называть меня шлюхой. По крайне мере, не столько-то лет! И потом, Ваня и сам святошей не был. После меня он трахал баб направо и налево, а однажды его даже застали с молоденькой преподавательницей.

Что за двойные стандарты, спрашивается?! Ему, значит, можно, а мне нет?! А я, между прочим, с тем парнем не спала. Целовалась, но не спала.

— Приветик! — пролепетала, мило скалясь. Если вообще можно мило скалиться.

А потом я поцеловала Синицына. Не просто чмокнула в щеку или губы. А как и положено шлюхам — в засос, с языком.

Синицын опешил, но не отстранился от меня. Да и вряд ли бы смог, учитывая, как я в него вцепилась.

Ваня презрительно фыркнул рядом. Оторвавшись от Синицы, послала ему едкую улыбочку. Лучшую из своего арсенала. С такой же улыбкой я могла бы привязать его к дереву, а потом поджечь с криками: «Гори, гори ясно!»

— Вы встречаетесь? — явно удивился Ваня.

Кстати, кличка у него Ванька-встанька. Понятия не имею, какая умненькая блондинка придумала такое прозвище. Вообще, не в курсе! Честно-честно!

— А должны? — хамовато спросила я.

— Зная тебя, Фролова, не должны. Шлюх еб***, а не любят, — усмехнулся он, взглядом ища поддержки у Синицы.

И нашел.

Секунда. Всего секунда.

И мимо меня пролетел кулак со скоростью кометы и врезался в нос Брагина.

Хрусь!

— Твою мать!

— Следи за своим языком, когда с девушкой разговариваешь, — любезно посоветовал Синицын. Отряхнул свою руку, и, приобняв офигевшую меня, спросил, — поехали, любимая?

— Поехали, любимый, — с заминкой ответила.

Впервые сказала это без сарказма. Не шутя, а вполне серьёзно. Он не позволил меня оскорбить. Меня. Женщину, которая утром его отшила. Синицын просто… Просто такой Синицын. Мой герой до мозга костей. В каждом своём слове, жесте, поступке.

Открыв передо мной дверь, Дима помог мне сесть и закрыл. Но садиться за руль не спешил. Своей спиной он загораживал весь обзор, но я предполагала что он проводил воспитательную беседу с Ванькой-встанькой. Я от любопытства себе места не находила. И даже ухо к окну прикладывала, но все тщетно. Ничего не слышно.

Через несколько минут Синицын сел в машину и завёл её.

— Вы обо мне говорили?

— Фролова, ты самый деликатный человек.

— Я знаю. Спасибо. А если серьёзно?

— Ты же не отстанешь, да?

— Абсолютно точно. Буду пытать тебя всю дорогу.

— Тогда предлагаю сделку.

Хмм. А вот тут поподробней, пожалуйста…

— Неужели, душу мне свою предложить?

- Ее нет. Ты и так ее всю вытрясла. Я рассказываю тебе, о чем мы говорили, а ты рассказываешь мне, что у тебя стряслось, — и снова его этот проницательный взгляд, пробирающий прямо до косточек.

Больше было не до шуток. Не сказать, что я любительница делиться своими семейными проблемами. В конце концов, мой дом — моя крепость. Свою семью нужно защищать, а не перемывать им косточки, какими бы они не были. Пусть моя семья была с чудинкой. Но я любила их. И эту чудинку тоже любила.

— Давай же, Фролова, соглашайся. Я в любом случае узнаю. Я не оставлю тебя.

— Почему? — смотря прямо перед собой, сухо изрекла.

— Потому что так поступают… — запнулся, втянул воздух, — друзья.

Этот парень опасен. В голове красными буквами заплясало: «SOS!!!», но, вашу же мать, как хочется хоть немного сбросить с себя груз. Хоть чуть-чуть. Поделиться. Опереться на то самое мужское плечо.

Не в шутку, не из корыстных целей, чтобы заманить в сети, не играя, а так чтобы по-настоящему. Я буду дурой, если упущу эту возможность. А быть ею у меня желания не наблюдалось.

— Хорошо, но ты первый, — в конце концов, последнее слово должно оказаться за мной.

— Договорились, — победно ухмыльнулся. — Куда ехать?

— В Дубровку. Знаешь, где это?

— Да, — кивнул. — Итак, — выехал со двора, — у нас есть два с половиной часа на разговоры.

— Как будто мы и так мало говорим, — проворчала я.

Синицын повел бровью. Видимо, понял мой намек. Нет, ну в самом деле!