Миссия в ад

Рил сидела напротив еще одной психологини – дамы за пятьдесят, с каштановыми волосами, в которых сквозила седина, очками на цепочке и кислым лицом. Ее звали Линда Шпицер. Она была в длинной юбке, льняном пиджаке поверх белой блузки и в ботинках. Обе они находились в кабинете – сидели, разделенные кофейным столиком.

– Итак, я получаю приз? – усмехнулась Рил.

Шпицер закрыла папку, которую держала в руках:

– Почему, как вы думаете, вы здесь?

– Я не думаю, я знаю. В наказание.

– За что?

Рил прикрыла глаза и вздохнула. Открыв их опять, сказала:

– Нам правда обязательно этим заниматься? Я немного устала и уверена, что у замдиректора Маркс заготовлена для меня на сегодня еще масса развлечений.

Шпицер пожала плечами:

– У нас есть час. Вам решать, как мы его используем.

– Тогда почему бы вам не почитать книжку? А я бы чуток вздремнула.

– В данный момент я не уверена, что могла бы рекомендовать вас для продолжения оперативной работы.

– Тогда очень жаль, что вы не попались мне в самом начале. Я избежала бы этой части моей жизни.

Шпицер добродушно улыбнулась:

– Я знаю, что вы умная и хитрая и можете заболтать кого угодно, включая меня. Но так мы далеко не уйдем, не правда ли?

– Как по мне, ничего страшного.

– Агент Рил, мне кажется, мы могли бы поработать продуктивно.

Рил выпрямила спину:

– Вы знаете, почему я здесь? Я имею в виду настоящую причину.

– Моя работа с этим не связана. Моя работа – провести вашу психологическую оценку с целью установления пригодности для оперативной деятельности.

– Кажется, когда меня отправляли на мою последнюю миссию, с пригодностью для оперативной деятельности не было никаких проблем. Мне даже дали медаль.

– Тем не менее таковы мои инструкции, – возразила Шпицер.

– И вы всегда следуете приказам, я правильно понимаю? – фыркнула Рил.

– А вы?

– Ну ладно, поехали. – Она выпрямила спину. – Я практически всегда следую приказам.

Шпицер сказала:

– Это означает девять раз из десяти? А при каких обстоятельствах вы им не следуете?

– Вообще-то гораздо больше, чем девять из десяти. И я не следую приказам, когда мне подсказывает нутро.

– Нутро? Можете поподробнее?

– Конечно. Мое нутро, – она ткнула пальцем в живот. – Вот эта штука. Когда что-то не так, у меня тут щекочет. А еще оно нужно, чтобы переваривать пищу.

– И вы всегда прислушиваетесь к своим инстинктам? – спросила Шпицер.

– Да.

– Что они говорят вам сейчас?

Вопрос, казалось, сбил Рил с толку. Но она быстро собралась.

– Что мы обе теряем время.

– Почему? – хотела знать Шпицер.

– Потому что мое пребывание здесь – полное дерьмо. Меня не оценивают для нового задания. Я – порченый товар. Меня отправили сюда по другой причине.

– В наказание. Вы уже говорили.

– Или чтобы убить. Хотя в целом это одно и то же.

Шпицер скептически на нее покосилась:

– Вы правда считаете, что агентство хочет убить вас? Может, это просто легкая паранойя?

– Нет, не легкая. Это очень даже тяжелая паранойя. Она у меня всю жизнь. И всегда меня выручала.

Шпицер опустила глаза на папку, которую держала в руке:

– Тут нет ничего удивительного, с учетом вашего происхождения.

– Меня тошнит от людей, которые судят меня по происхождению, – выпалила Рил. Она вскочила и стала мерить кабинет шагами, пока другая женщина продолжала следить за ней. – Много у кого отвратное происхождение, но они вырастают нормальными людьми и много чего достигают. А есть такие, кто родился с серебряной ложкой во рту, но вырос мерзким типом.

– Да, всякое бывает, – согласилась Шпицер. – Все мы индивидуальности. Строгих правил нет. Вы многого добились, агент Рил. И дело не в том, родились вы с серебряной ложкой во рту или нет. Просто вы так устроены.

Рил присела и поглядела на нее.

– Правильно, – ухмыльнулась она. – Но вы действительно так думаете?

– Вы только что сказали, что вас тошнит от людей, которые судят по происхождению. Или по воспитанию. А также его отсутствию. – Она выжидающе прищурилась.

– Если вы хотите меня спровоцировать, док, вас ждет разочарование.

– Вряд ли агента вашего уровня можно спровоцировать.

– Тогда зачем я здесь?

Шпицер ответила:

– Моя задача – провести психологическую оценку. Я знаю, что вы проходили их и раньше. Не одну и не две.

Рил откинулась на спинку стула.

– Вы признаете, что следование приказам важно для функционирования агентства?

– Признаю.

– Но предпочли им не следовать.

– Предпочла. Потому что агентство также ожидает, чтобы я думала головой. Приказы отдаются людьми. Люди делают ошибки. Они командуют из своих безопасных кабинетов. А я работаю в поле, где никогда не бывает безопасно. Мне приходится принимать решения с лету. И выполнять приказы тем способом, который я считаю наилучшим.

– А порой и не выполнять? – спросила Шпицер.

– Да.

– А что насчет постановки собственных заданий в собственных целях?

Рил глянула на психолога из-под полуопущенных век.

– Вижу, вас информировали подробнее, чем вы показываете.

– Я должна все про вас знать. Только так я смогу выполнять свою работу. Но я здесь для того, чтобы слушать, а не говорить.

– Так вы в курсе, что я сделала?

Шпицер кивнула:

– Да.

– И вам сказали, почему я это сделала?