Миссия выполнима

Об отказниках взводный узнал действительно очень скоро, узнал этим же вечером.

— Ты уже слышал? — позвонил ему один из приятелей.

— Что слышал?

— Про Семена и Ивана?

— Что я должен про них слышать? Что они там опять натворили?

— Они умерли.

— Как умерли?.. Ты что!.. Когда? Мы же с ними на этой неделе!..

— Сегодня днем. Первым — Семен. Он выпал из окна, когда вешал на кухне штору.

— Откуда это известно?

— Его нашли внизу со шторой в руке. Дома была сорвана гардина, а на подоконнике была подстелена газета. Наверное, он оступился, а окно было открыто.

— А Иван?

— Убило током на дачном участке. Он работал незаземленной дрелью, сверлил что-то в стене дома, был в шлепанцах и случайно наступил в лужу. И сразу наповал.

— Как же так, сразу двое и одновременно… Просто как специально… — сказал взводный. Ничего не имея в виду сказал, что в голову взбрело. И тут же подумал: «А может, действительно? Как-то трудно представить, чтобы прошедший огонь и воду спецназовец вдруг свалился с подоконника. Чтобы не удержался, за что-нибудь не схватился. Чтобы не подумал заранее, что может случиться, если встать на газетку на высоте девятого этажа перед открытым окном. Конечно, он мог быть пьяный… Но тогда в дым пьяный, что за ним не водилось».

Да и с Иваном не все ясно. Что он — дурак, с дрелью и в шлепанцах на голую ногу по лужам бродить? Как будто не знает, чем это может кончиться, как будто не резал колючую, находящуюся под высоким напряжением проволоку на ракетных пусковых.

И потом, два человека в один день…

Нет, что-то здесь не так…

Утром следующего дня стало известно еще об одной смерти. На этот раз несчастье случилось с бойцом из его взвода. Его нашли мертвым недалеко от собственного дома. Денег при нем не оказалось, карманы были вывернуты, часы сняты. Все это очень напоминало типичное уличное ограбление. Если бы не характер повреждений — все раны были нанесены ножом и нанесены спереди. Спереди, а не сзади!

Опытнейшего, способного выстоять в бою против двух-трех противников, вооруженных холодным оружием, зарезали хулиганы? Ладно бы неожиданным, исподтишка ударом в спину, но вот так, при открытом, лоб в лоб столкновении? Нет, не может такого быть…

Теперь все стало очевидным — кто-то зачищал спецназовцев. Одного за другим…

Кто? Ответ напрашивался сам собой…

Так вот что имел в виду тот мужик-вербовщик, который намекал, что он скоро узнает об отказниках. Сам узнает.

Получается, отказ исключен, потому что тех, кто отказывается, лишают жизни. Такие условия. А раз так, то он еще увидит этого мужика…

Он увидел его на следующий день. Тот сам нашел ею, нашел на улице, придержав за плечо и направив в тихое, безлюдное место — на какой-то пустырь.

— Что вы решили?

Вокруг никого не было. Совсем никого. А что, если его сейчас… Прямо здесь. За ребят! За Семена, за Ивана…

— Только давайте без банальностей, — предупредил вербовщик. — Встречу отслеживает снайпер. Но дело даже не в нем. Если со мной что-нибудь случится, здесь или позже, то то же самое случится с вашими близкими. Со всеми. Стоит ли разменивать одну мою жизнь на несколько?

— Сволочь!

— Только не надо изображать из себя индийского киногероя. Вы же прекрасно знаете, что делают с людьми, которые становятся обузой для выполняющей боевое задание группы. Когда встает вопрос: или кто-то один, или все?

Да, такое бывает. И у взводного было, когда в Афгане душманы сели на хвост группе и ему пришлось добить своего тяжелораненого бойца. Потому что иного выхода не было, он все равно умирал, связи с Большой землей не было, а вынести его на себе было невозможно. Хотя бы потому невозможно, что «духи» были на расстоянии прямого выстрела и надо было от них отрываться. Или надо было умирать всем.

Лейтенант принял решение, самое трудное в той своей жизни решение. Он добил раненого. Что было единственным выходом из создавшегося положения. И было милосердно по отношению к живым и к раненому бойцу, потому что если бы тот попал в руки «духов», то все равно умер, но умер в адских муках.

Нет, лучше самому, чем доверять это им…

Он добил раненого, ничего не сказав остальным. Он добил его незаметно, ударом ножа в сердце, и сказал, что тот умер.

Да, это было. Но это было там, на войне…

— Но такое возможно только в реальных боевых!

— А здесь какие? Или вы не понимаете, чем все это время занимались? Вы же таких дел наворочали!.. Это же по верхнему пределу, если дойдет до суда. Причем с конфискацией имущества.

— Мы выполняли приказ.