Миссия выполнима Неожиданное открытие

— Проблем с герметизацией особых не вижу. Бункер будем заполнять на три четверти от объема печи, чтобы с гарантией уложиться ниже люка. Сам люк будет за контуром окна бункера, чтобы на него мусор не попадал. Крышка люка будет сдвигаться с поворотом, поскольку просто так ее не поднимешь, крышка бункера будет мешать.

— Не будьте рабом прежней конструкции камеры, — вставил отец. — Сделаем два портала. Первый приемный под бункером, он будет негерметичным, его работа — перегружать мусор в вакуумную камеру. А вот из вакуумной камеры будет портал в космос, сделаем переход фальшивый из приемного бункера в камеру-печь. Тогда к камере вообще доступа никакого не будет, только для обслуживания нашим персоналом. Пускай первая печь «Экопола» работает в прежнем режиме, за ней, как предусмотрено проектом, поставим наших 9 печей-камер. Это будет первая очередь полигона. Как обычно, наши условия сотрудничества: 10 % выручки с новых печей — «Экополу», остальное — нам. Расходы по их печи берем на свой счет. Никакой информации о портале не раскрывать! У нас есть чудо-печь, секрет которой мы раскрывать не собираемся, — такая наша позиция. Если его это не устраивает — будем искать другого партнера. Вот такое предложение стоит сделать собственникам «Экопола». Вика, ты возьмешься за это дело?

— Да, я слетаю в Москву вместе с Юлей, она сведет меня со своим отцом — он у них там главный.

Как и ожидалось, переговоры закончились успешно, только «Экопол» выторговал больший процент — за счет своей инфраструктуры и управления всем процессом, сошлись на 20 %. Для работы с утилизацией отходов мы создали отдельное юридическое лицо, на которое поступали эти платежи.

Через полгода заработала первая печь, мы ее сделали по аналогии с камерами по утилизации токсичных отходов. Наша печь — это вакуумная камера с плазменным генератором (официальная версия), из нее выходит вертикально труба 10–20 метров (в зависимости от местоположения и бюджета) с подогревом воздуха газовыми горелками, загрузка печи осуществляется через портал из приемного бункера.

Еще через полгода заработали остальные 8 камер. Полигон стал ежесуточно обрабатывать по десять тысяч тонн отходов или 3600 тысяч отходов в год — это почти треть от всего годового объема отходов Москвы. Цену мы назначили по 350 рублей за тонну бытового мусора, что было дешевле на 30% региональных цен. Это давало примерно миллиард рублей прибыли. Также обозначили скидку на 30% от рыночной стоимости утилизации токсичных отходов. Оператором оставался «Экопол» — мы только получали свои 80% выручки.

Главное, что ситуация с мусорными полигонами в Подмосковье стала менее напряженной. Власти смогли закрыть самые беспокоящие полигоны, отложить вопрос о новых. Мы через своих представителей внесли предложение построить вторую очередь полигона с такой же мощностью — от властей требовалось расширить дорогу к полигону, обеспечить требуемую пропускную способность дороги. Мы сказали, что можем построить такой же завод на северо-востоке Подмосковья для сокращения транспортного плеча, если будет выделен земельный участок с требуемой транспортной доступностью. Тогда проблем с мусором Москвы и Подмосковья будет решена на многие годы вперед. Власти начали думать. Конечно, мусорное лобби традиционных полигонов не дремало и заблокировало продвижение вопроса, но нас это особо не волновало — после открытия информации о порталах мы закроем все мусорные свалки и полигоны. А пока наше предложение, лежащее у властей, блокировало открытие новых полигонов.

«Экопол» предложил открыть на тех же условиях свои филиалы в других городах-миллионниках России. Мы дали свое согласие, подчеркнув, что обязательно первая печь должна стоять их конструкции, остальные 9 — нашей, вся инфраструктура за «Экополом». Через год были открыты филиалы «Экопола» в Санкт-Петербурге, Казани, Нижнем Новгороде, Краснодаре, Екатеринбурге, Новосибирске и Красноярске. На очереди стояли остальные областные центры России — «Экопол» агрессивно развивал свой и наш бизнес. Для нас с отцом это было очень отрадно — мы способствовали созданию благоприятных условий для людей, экологично избавляя их от токсичных отходов и мусорных свалок.

Глава 24

Олег. Вылазка на рыбалку

После вынужденной командировки наших шантажистов на плато Путорана, отец заболел рыбалкой и охотой.

- Представляешь Олег, когда я жил в Сусумане и учился в школе, я ходил на охоту, рыбачил – правда, менее успешно, чем охотился. Здорово было. Поехали на то озеро, там и охота и рыбалка, отдохнем недельку!

- Сколько лет то тебе было – ты же после школы поступил в ТИАСУР? – удивленно спросил я.

Ну, 14-15, с восьмого класса у меня ружье было – дядя Савелий Шаповалов, брат мамы подарил. Он работал дальнобойщиком, у кого-то на трассе отобрал, без цевья одностволка-оленебой 16 калибра. Ствол очень длинный у неё был, поэтому и назвали оленебоем, по примеру ружья из книги Купера. Патроны мне брат Игорь покупал, у него же охотничий билет брал при самостоятельных вылазках на охоту.