Миссия: Выполнить любой ценой (СИ)

— Это невероятно! Сознание покидает людей ещё в момент введения криопротекторной жидкости. Но я могу сначала ввести Монику в медикаментозный сон. Ведь ты спала после разморозки? Все было хорошо, Моника?

— Да, после разморозки я крепко спала и ничего не чувствовала. — очнулась от апатии дочка и добавила совсем тихо. — Да и у нас же всё равно нет другого выхода!

— Прости меня, доченька! — обняла я свою малышку. — Прости, что не могу защитить тебя!

— Я все понимаю, мам! Я же взрослая!

— Нам нужно начинать! Нельзя чтобы меня хватились. Иначе могут догадаться, как мы спрятали ее. — виновато сказала Ульяна. — Моника ложись на кушетку.

— На кушетку? — удивилась она. — Не в криокапсулу?

— Нет, солнышко. Ложись сначала на кушетку. Мы тебя усыпим сначала.

Моника послушно легла на узкую кушетку и Петрова поставила ей капельницу.

Я села рядом с дочкой и изо всех сил сдерживала слезы.

— Когда ты проснёшься, я буду рядом. И Марк. А потом приедет папа и мы снова будем все вместе! — пыталась заговорить ее я.

— Мам?

— Что, милая?

— Спой мне колыбельную?

— Конечно, милая!

Баю бай, спи мой котик засыпай…

Моника взяла меня за руку и внимательно слушала, но с каждой каплей снотворного ее сознание уплывало все дальше и дальше. И в конце концов она закрыла глаза и уснула. А я, наконец, могла уже и не сдерживать слезы.

Ну почему я опять должна ее терять? Почему я никак не могу защитить мою девочку? Леша, где же ты, когда так нужен?

— Ксюш, пора! — дотронулась до моего плеча Ульяна. — Нельзя терять время! Помоги переложить ее в криокапсулу.

Я подняла на руки худенькое тело моей дочки и на какую-то долю секунды мне показалось, что она не дышит.

— Ульяна, а она точно выдержит? Я слышала, что повторное замораживание может к смерти привести!

— Тьфу на тебя! Чего каркаешь под руку? — в сердцах выругалась Ульяна. — Не знаю, как с другими, но С Моникой точно все будет в порядке! Ты не представляешь, насколько сильна твоя дочь!!! Я аккуратно уложила мою крошку в криокапсулу, которую тут же начало заполнять криопротекторной жидкостью.

Я впервые видела весь этот процесс, ведь когда меня замораживали, я была без сознания.

— Стой-стой! Хватит! — испугалась я, когда жидкость добралась до лица Моники. — Она же захлебнется!

Я попыталась приподнять лицо дочки над криопротекторной жидкостью, но Ульяна меня оттолкнула.

— Не трогай! Так надо! Не захлебнется она! — ворчала доктор. — Не успеет.

Между тем лицо малышки погрузилось в жидкость, она широко раскрыла рот и начала дёргаться, будто пытаясь вдохнуть.

— Моника! — вскрикнула я.

— Всё, всё! — успокаивала меня Ульяна. — Все закончилось! Нужно было заполнить лёгкие и желудок жидкостью! Так нужно, Ксюша. Такая процедура, успокойся.

Жидкость уже постепенно сливалась из капсулы, а Моника так и лежала с широко раскрытым ртом под тонким слоем льда.

Когда криопротектор слился полностью, капсула упаковала тело моей дочери в пластик. — Словно упаковка для трупа… — вырвалось у меня.

— Эта упаковка служит дополнительной защитой! — ворчала Ульяна, заканчивая процедуру. — Ты теперь можешь возвращаться в палату. Про Монику говори, что не знаешь где она. Всем видом показывай, что переживаешь. Было бы хорошо всплакнуть.

— О-о-о, это я запросто! Хоть сейчас!

— Нет-нет, слезы оставь тем парням, что сторожат твою палату! Все будет хорошо, Ксюша! У нас уже получилось ее спрятать. Теперь бы ещё с этой ситуацией разобраться, чтобы поскорее освободить Монику. Все, иди! А то слишком подозрительно, что тебя долго нет.

— Мне тележку нужно забрать. — ответила я. — Они видели меня с тележкой.

— Понятно, а вещи эти откуда?

— Из палаты какой-то украла.

— Украла? Так, понятно. Вези тележку, а вещи оставь здесь. Я избавлюсь. А этим, мордоворотам, если что скажешь, что просто помогала развозить еду…на добровольных началах.

Так мы и поступили. Изображать мать, потерявшую дочь, мне было легко, потому как я и правда ее потеряла. Временно, конечно, но от этого не легче. Перед глазами стояло ее личико, искаженное мучительной судорогой от нехватки воздуха, холодная глазурь льда, покрывшего все ее тело, толстый пластик в который ее упаковали, словно труп перед отправкой в крематорий.

Вспоминая все это, слезы сами текли из глаз моих. Я лишь как полоумная приговаривала:

— Найдите мою дочь, найдите мою доченьку.

Вскоре амбалы покинули нашу палату и я в изнеможении уснула прямо в одежде.

Глава 17

Ксюша

Ночь выдалась беспокойная. Во сне я все время от кого-то убегала и кого-то прятала. Но я все не могла разглядеть кого именно.

Проснулась с первым утренним сигналом по общей связи, который оповещает о наступлении утра. В коридорах постепенно разгорался свет и я решила больше не ложиться. Мне нужно привести себя в порядок, ведь сегодня Марка выводят из медикаментозного сна. Будет нехорошо, если он увидит меня в таком виде.