Миссия: Выполнить любой ценой (СИ)

— Почему они не помогут нам перебраться на лодку? — спросил я у Долохова.

— Не знаю. Может надеется оторваться от этих бешеных птиц.

— Да твою ж! Не отстанут они! — заорал я, что есть силы, прикрывая своим телом Артема, которому только что прилетело живым снарядом по голове. — У нас уже раненых больше, чем целых!

— Да знаю я! — рыкнул он в ответ, уворачиваясь от особо настойчивой птички. — Я связывался с ними по рации. Говорят — ждите, держитесь!

— Чего ждать то?

— Рассвет! — промычал Игнат. — Смотрите, рассвет!

И действительно, черное ночное небо становилось чернильно-синим, воздух словно окрасили красками, а где-то далеко, на востоке, на самом горизонте просыпалась серо-сиреневая туча. Солнца еще не было видно, но это лишь вопрос времени. Скоро тускло-желтый шарик выкатится из-за горизонта. Вот почему команда подлодки на все порах спешила покинуть фьорд. Ведь с приходом солнца со дна поднимутся десятки тысяч гидр, чтобы поохотиться и успеть своими щупальцами поглотить как можно больше скудного солнечного света.

Я обеспокоенно посмотрел на берег. Выход из фьорда был уже совсем близок, но наш караван двигался очень медленно. Мы не успеем.

Мне очень хотелось, как в детских сказках, что я читал Монике и Марку, попросить солнце задержаться. Хоть на пару минут, хоть на несколько мгновений. Но мы не в сказке. Скорее в чудовищном кошмаре, конца которому нет.

Тем временем, рассвет вошел в силу и со дна начали подниматься и распускаться, словно гигантские лилии, щупальца гидр.

Птицы как-то резко приостановили свои нападки и зависли в воздухе, наблюдая за морскими охотниками.

Неожиданно, одна из птиц спикировала и выхватила из воды небольшую, размером с ребенка, гидру и попыталась взлететь с ней повыше, но у нее это не вышло! Сразу с нескольких сторон выстрелили стрекательные нити и охотница мгновенно превратилась в добычу. Птица громко кричала и хлопала крыльями в безнадежной попытке освободиться. Конечно, ей это не удалось и через несколько мгновений она угодила в рот гидры, окруженный семью розоватыми лепестками щупалец.

Эта сцена словно стала спусковым механизмом и вокруг начался хаос. Птицы нападали на гидр, гидры нападали на птиц. Битва шла с переменным успехом. Уже с десяток крыльев беспомощно хлопали по воде подтягиваемые прочными стрекательными нитями к вечно голодном ртам.

Птицы же выбрали другу тактику — небольшими группами они подлетали к одной из гидр, выхватывали ее из воды и тут же в воздухе разрывали ее на части.

— Держитесь подальше от края! — что есть силы крикнул Долохов, заметив, что стрекательные нити бьют и по контейнерам.

Через четверть часа мы покинули фьорд с его негостеприимными обитателями. Подлодка остановилась на безопасном расстоянии от острова и отправила к нам надувные лодки.

Даже на таком расстоянии шум крыльев и крики птиц были оглушающими. Не представляю, как мы все это выдержали.

Среди десантной группы было очень много раненых. Ушибы, переломы, сотрясения и даже несколько погибших.

— Так, кто получил "кувалдой" по голове, поднимите руку! — командовал Влад, когда мы все-таки перебрались на подлодку.

Несколько человек подняли руки и их сразу же забрали в медотсек, куда до этого отнесли трех парней без сознания.

— У кого серьезные травмы? Раны? Переломы?

Все остальные сидели молча, понимая, что сейчас помощь необходима тяжело раненным.

Док погиб. И еще двое парней. Они сейчас лежали прямо на полу. На них живого места не было. Голова разбита, лицо в гематомах. Уверен, если провести полный осмотр, то выявятся и другие травмы.

— Эй-эй, Леха, ты чего? — обеспокоенный Влад тряс меня за плечо. — Ты как? В норме или тебя в медотсек отвести?

— Я нормально. Мне бы в каюту, на койку, отоспаться.

— Сначала нужно осмотреть тебя. Не спорь! — перебил он меня, видя, что собирался возразить. — Я уже видел, как люди тихо умирали от вполне безобидных травм, просто потому что переоценили свои силы. Ты не можешь точно знать, насколько плохо твое состояние. Так что марш в диагностическую камеру.

Я не стал с ним спорить. Какой смысл? Он прав! С трудом поднялся и поплелся в медотсек.

Мне еще повезло. Остальным ребятам придется ждать очереди.

"Многочисленные ушибы, ссадины, гематомы. Курс лечения занесен в карту пациента. " — выдала камера, проведя многочисленные сканирования.

Я вышел из медотсека и направился в каюту. Все, чего я сейчас хочу это спать.

Даже если сейчас случится что-то, я все равно отрублюсь, как младенец.

Кажется, моя голова не успела даже до подушки долететь, а я уже провалился в темноту.

— Леха! Леха! Вставай! — меня нещадно кто-то трясёт за плечо, отчего оно взорвалось дикой болью.

— Пошёл к черту! — злобно рыкнул я на этого самоубийцу. — Отвали! Дай поспать!

Трясти перестали. Но человек, который пытался меня разбудить не ушел. Стоял перед моей койкой и пыхтел.

— Ну чего тебе? — не выдержал я. — Говори! Все равно уже не усну.

Я попытался повернуть к пришедшему и все мое тело пронзила адская боль.

— Твою ж…

— Больно? Вот, возьми! — И мне в рот засунули какую-то капсулу. — Это обезбол. Тебе передали вот целую пачку.